Ольга подошла к шкафу и стала вытаскивать оттуда вещи.
Взяла одно платье, коричневое. Надела его, чтобы почувствовать изменение времени. Ночнушка – ночь, халат – утро. Платье – день. И подошла к столу.
«Ну как, Джон, тебе нравится? Конечно, нравится».
Ольга покрутила книжечку в руках. На обложке романа всем телом изгибалась навстречу загоревшему мужчине с широкими плечами Анна.
Сколько их уже было? Джон из Англии восемнадцатого века, Генри из Германии девятнадцатого, Людовиг из Франции, Аннабэль, Анна, Изабелла, Шотландия, Ирландия, рыцари, повозки.
Кто читает эти книги, кроме самого автора и его переводчика?
Книги?
Ольга хмыкнула, поправила короткие волосы и надела старый ободок.
Снова распахнула окно.
А когда-то под ним был сквер с яркими тюльпанами, и весна сияла над соседними домами. С тюльпанов по утрам свисали большие прозрачные капли. И под ними грелись на солнце дождевые червяки. И в один из таких весенних дней от нее ушел муж.
«– Почему, Джон? – Она притворилась, что ничего не понимает. – Вы пытаетесь заставить меня ответить на ваш флирт?
– Да, я пытаюсь, – улыбнулся Джон и затем снова стал серьезным. – У вас нет причин доверять мне, но… – Он замешкался. – Но возможно, я знаю, кому вы не должны доверять.
– И вы можете рассказать мне, кому именно?
– Ах, мисс. – Джон взял ее руку и поднял к губам, не отрываясь от нее взглядом. – Я мог бы рассказать вам что угодно, лишь бы вновь увидеть блеск в ваших прекрасных голубых глазах».
Шум с улицы мешал ей сосредоточиться.
Гудящие машины. Застрявшие в пробке комочки нервов. Они не доедут сегодня до работы. Поэтому Ольга хотела работать дома.
Хотела?
Она хотела ребенка, но муж не смог ей его дать. А потом оказалось, что причина была совсем не в нем. И она решила заработать денег на лечение.
Так в ее жизнь вошел Мэйсон. Затем Оливер.
Когда она запуталась в именах, то обнаружила, что ей стало тяжело подниматься на пятый этаж без лифта.
Она выглянула на улицу. Ее болезненно тянуло посмотреть вправо. Люди в зеленых одеждах суетились вокруг машины. На земле лежали приготовленные носилки. Ольге в лицо нежно подул весенний ветер. Ветер был везде. Он нес по земле оттаявшие обертки от шоколада. Они утыкались в носилки, делали круг и летели дальше.
Ольга оглянулась на комнату. Что-то странное было в том, что в комнате – темно, а на улице – красно. Будто тюльпаны вновь расцвели и заполонили своими лепестками все пространство между нею и небом. Лепестки эти были натянуты на невидимой ей паутине, опутавшей дома. Паутина тоже дрожала на ветру, и лепестки вспыхивали на солнце.
Ольга тяжело села у окна и отложила в сторону очки.
И опять. Как во сне. Визг колес. Хлопок. Удар.
Ольга подняла тело. Оперлась о подоконник пухлыми руками и посмотрела вниз.
На перекрестке, где безнадежно опоздавшие машины уже двигались и исчезали за заводом, было все по-прежнему. Зеленые люди доставали из машины человека. Один из них отдирал от машины капот. Другой распиливал крышу. Когда они наконец-то вытащили наружу мужчину, то Ольге на мгновение показалось, что он похож на Джона.
