Все же Мати дороже… А он ему обещал, что малыш сможет им гордиться. И для начала надо триумфально вернуться в спорт.
***
Подъехал к дому, припарковал машину. Посмотрел наверх, на окна детской – горит приглушенный свет. Черт! Там же эта нянька. Он про нее совершенно забыл. И как теперь ее выпроводить? Уже одиннадцать вечера. А по хер. Ему какое дело. Вызовет ей такси и пусть валит. На сотовом около десяти пропущенных от жены и злобно-плаксивая смска: «я сегодня останусь у матери, ты мне не рад, я знаю… ни ты, ни твой сын, останусь там, где меня любят».
Вот и охрененно. Пусть остается. Очередной истерики он бы сегодня не выдержал.
Зашел в дом, швырнул куртку на кресло и пошел наверх. Возле двери спальни сына притаился, прислушался. Там очень тихо. Приоткрыл дверь и… остановился на пороге.
Они спали вместе на кровати Матео. Мальчик ухватил молодую женщину за палец, а она обняла его одной рукой за спину, а в другой держала развернутую книгу со сказками. Брови Альвареса удивленно поползли вверх. Она читала Мати сказки? Он же никогда их не слушал. И всегда укладывался спать сам в кромешной тьме. Так его приучила Каролина. Говорила, что баловать детей и укладывать – это значит растить мямлю и труса. Мальчики должны спать сами и обязательно в темноте.
На сыне пижама с мишками, он аккуратно расчёсан и на ноги надеты носки. НОСКИ! На которые тот никогда не соглашался. Перевел взгляд на няньку, в твердом намерении разбудить и выпроводить. И невольно засмотрелся. Ее коса растрепалась, и черные волосы разметались по подушке, несколько прядей упали на лоб и на тонкую шею. Аккуратные ресницы бросают тень на щеки, ровный нос, пухлые чуть приоткрытые губы. Еще раз поразился идеальным чертам ее лица. На нее было приятно смотреть. Как будто взгляд залипал и невозможно оторваться.
Платье приподнялось чуть выше колена, и Альваресу была видна стройная нога и ровный шов на колготах сероватого цвета. Какая-то мисс Асексуальность. Словно нарочно подбирала одежду, которая должна была портить все впечатления. Но красивые ножки не скрыть даже шерстяными рейтузами. Обувь спала, и Арманд видел маленькие ступни. Внезапно именно это зрелище вызвало прилив крови к паху и неожиданную эрекцию. Невольно представил, как его рука скользит по тонкой лодыжке вверх под длинную юбку, разрывает уродливые колготки и… чертыхнулся про себя. Что за херня! Сто лет не посещали подобные мысли!
Хотел было тряхнуть женщину за плечо, но в этот момент Матео прижался к ней и обхватил ее локоть двумя ручонками, а нянька прислонилась щекой к его голове и… Арманд не смог. Опустил руку.
Вышел из комнаты и прикрыл дверь. Что если оставить ее? Ребенку эта пигалица реально понравилась. Еще никогда Матео ни к кому так не тянулся. Может, это и есть шанс найти нормальную няню и наконец-то заняться налаживанием своих дел и возвратом в спорт, тренировками.
Уснул, как всегда, в кабинете. Супружеская спальня навевала тоску и вызывала депрессивные мысли о том, что в ближайшее время ради карьеры ему не избавиться от сучки Каролины. Даже хуже – ему потребуется вернуть ее домой и притворяться счастливым мужем, пока не будет заключен новый контракт с «Эспаньол».
Проснулся глубоко за полдень. Подскочил на диване с мыслью о том, что впервые его не разбудил Мати. Обычно по утрам он взбирался сверху на отца и начинал таскать его за нос, лезть в рот, дергать за уши, пока тот не просыпался.
