Это не Даня. Похожий малыш, но не он. Я остановилась, оборачиваясь. Мальчик по дороге смахнул рукой пригоршню снега с бортика фонтана.
Череда пуль просвистела над головой.
— Света, беги сюда! — крикнул головорез.
Краем глаза я заметила, что Женю ранили. Недолго думая, я схватила мальчика и вместе с ним прыгнула в спящий фонтан, прячась от выстрелов.
Малыш дрожал в моих руках, цеплялся за меня. Я прикрывала его собой. Бедняжка, страшно перепугался. Плакал навзрыд. Я старалась не дрожать, не давать понять, что у самой смертельный ужас леденил душу.
— Света! Бросай малого и мчись сюда! — орал не своим голосом головорез. — Света!
Ни за что не оставлю. Кем бы мальчик ни был. Его могут ранить, да и убить случайно.
Люди папы первыми открыли огонь. Вот так он решил? Послать похожего мальчика и начать палить, пока Женя не понял, что перед ним не Даня.
Но если сына Льва у него не было, то что оставалось делать? Что угодно, но не бросать под пулями ребенка!
Начали стрелять с другой стороны. Охрана Льва. Я крепче прижала к себе мальчика. Штаны промокали от снега. Мороз полз по коже, но я едва его ощущала.
— Не бойся, не бойся, — шептала я. — Я рядом. Никто тебя не обидит. Я тебя защищу.
Он не переставал плакать и трястись. Его можно понять. Как не бояться, когда со всех сторон летят пули, воздух вспарывают крики, ругань? И неважно, что я буду говорить. Нам нужно попасть в безопасное место.
Но придется здесь сидеть, скрючившись, прятаться за бортиком фонтана, пока перестрелка не закончится. У меня немели ноги от неудобной позы. Как бы я ни старалась, меня тоже начало колотить.
Мы оказались в самом центре безжалостного боя. По нам никто не палил, но шальные пули то и дело отскакивали в нескольких метрах от нас.
Когда это закончится? Я молилась, чтобы никто не пострадал, чтобы мы с мальчиком дождались момента, когда все стихнет, и не окоченели, полулежа в снегу.
Если меня еще не выдернули отсюда люди папы, то охрана Льва хорошо отстреливалась. Что с Женей? Он жив? Спрятался? Хотелось выглянуть, но лучше голову не поднимать. Нужно терпеть и ждать, терпеть и ждать. Лишь бы малыш не простыл…
Сбоку послышался визг шин. Пули замолотили словно по броне. Тяжелые шаги понеслись в нашу сторону.
— Оба быстро в машину! — гаркнул Лев.
В груди разлилось тепло. Сильные руки помогли подняться. Мальчик так вцепился в меня, что не отодрать. Тяжелый. Лев придержал меня, чтобы я переступила бортик фонтана онемевшими ногами и довел до бронированного внедорожника. Пули с противоположной стороны обсыпали его градом. Немного страшно забираться внутрь, не верилось, что машина выдержит такую сильную атаку.
Но я не медлила. С помощью Льва забралась на задние кресла, придерживая мальчика. Он как обезьянка меня обхватил. Не хотел слезать на сидение.
— Хорошо, хорошо, сиди на коленках.
Я стянула с него шапку, прижала к себе ближе и принялась поглаживать по кучерявым волосам. Очень похож на Даню. Волосы, глаза. Но губы более пухлые, форма лица более вытянутая, носик уточкой.
Лев захлопнул дверь, и водитель дал по газам. Нас жестко качнуло, но меня придержала мужская рука.
Его надежда рухнула. Жутко представить, что он сейчас чувствовал. Опустошение? Злость? Лицо не выражало никаких эмоций. Взгляд отрешенный. Он смотрел в окно.
Мальчик плакал. В салоне машины казалось оглушительно. Как его успокоить?
— Ну, ты чего? Мы ведь кино снимали.
