– Максим Леонтьев, – Костя швырнул на стол смятый листок с адресом в Люберцах и номером, начинающимся на +7925. – Снимает однокомнатную квартиру. Бывший военный, 45 лет, не женат, детей нет. Вышел в отставку четыре года назад в звании майора. Служил в основном в горячих точках. Последняя, Сирия. Причина ухода в отставку, не известна. Волкову был рекомендован его знакомым из Министерства Обороны. У Волкова работает последние три года. Чем занимался до этого, история умалчивает. Ни в чем противозаконном не замечен. Никаких подозрительных счетов в банках за рубежом, не имеет, ну или я не смог их обнаружить. Из родственников никого не осталось. Мать умерла от Ковида в 2020 году, отец, замёрз по пьяному делу на улице, спустя шесть месяцев после похорон жены. Братьев и сестёр нет.
– Благодарю, – сказала я и взяла распечатку с данными Леонтьева.
– Ну всё, я побежал, – сказал Костя, прощаясь – на связи и Соколова, будь осторожнее. Интуиция мне подсказывает, в этот раз, всё очень серьёзно и опасно. Не лезь в лобовую.
– Договорились, -улыбнулась я поцеловала его в щёку и решив не откладывать в долгий ящик, тут же набрала номер Леонтьева.
– Алло? – ответил мне Леонтьев после пятого гудка
– Максим Игоревич? Это Анна Соколова из «Новой Газеты». Хотела бы поговорить с вами.
– О чём?
– Хочу поговорить о вашем работодателе, сенаторе Игоре Владимировиче, который был убит сегодня ночью.
– Я дал подписку о неразглашении в полиции. Так что мне запрещено делиться информацией с кем бы то ни было.
– Я обещаю вам, о нашем разговоре никто не узнает. Разговор с вами мне нужен не для публикации. Это дело личное. Я была знакома с сенатором.
Фоновый шум шагов по бетону – он явно вышел на улицу.
– Хорошо! Встретимся у «Балтики» на Краснодонской. Через час.
– Я выезжаю – ответила я и расплатившись вышла на улицу.
Добираться пришлось на метро, так как в такую метель и думать было нечего о том, что я поймаю такси, а если и поймаю, то в такую погоду, на Краснодонскую мы будем ехать часа три, если не больше. Бар оказался бетонной коробкой с выцветшей вывеской «Балтика». Ступеньки вели вниз, в полуподвальное помещение, зайдя внутрь, я чуть не задохнулась, полутёмный подвал, со скудным освещением и дымовая завеса от никотина, про закон о запрете курения, здесь видимо не слышали. Когда глаза привыкли к полумраку, я огляделась. Леонтьев сидел у дальнего столика в самом углу бара, перед ним стояла бутылка водки. Я заказала себе кофе и дала ему время выпить и немного расслабиться, прежде чем подойти. Первый стакан водки он опрокинул залпом, даже не поморщившись. Налил второй, я решила не медлить, встала из-за стола и подошла к нему.
– Тяжёлый день? – спросила я, присаживаясь к нему за столик с чашкой кофе в руке и незаметно включив диктофон в кармане.
Леонтьев покосился на меня с любопытством:
– Анна Соколова?
– Да, – я протянула ему руку. – Анна Соколова, журналист «Новая газета». Хотела бы поговорить о сенаторе Волкове.
Он протянул руку к стакану водки, но замер на полпути:
– Что вы хотите о нём узнать? Он был моим работодателем, я его водитель, наши отношения не выходили за рамки рабочих. О его личных делах мне ничего не известно. – буркнул он. – могу только сказать то же, что и полиции, вчера, в 23.00 часа привёз его домой, он вышел из машины, сказал, что завтра с утра, приехать как обычно и ушёл, убедившись, что сенатор вошёл в дом, я уехал.
