Итак, оставалось двадцать четыре часа до выхода. Пришло время привести в порядок мысли и завершить сборы. Джерри вернулся к охране трекинговых палок, которые мне оказались не нужны, вместо них я положил в рюкзак ледорубы, походную одежду, средства личной гигиены, балаклаву для защиты лица от мороза и сильного ветра и многое другое, что закупал последние месяцы. Странно было брать с собой теплые вещи в конце лета, но Когрович обещал минусовые температуры на высоте и не пустил бы тех, кто ограничился шортами и солнечными очками.
Бегая по комнате, я больно ударился о приоткрытую дверцу комода, которая всегда заедала и опять не закрылась до конца. Схватившись за бок, я присел на край кровати, оказавшись напротив зеркала. Лишь на мгновение мне явилось пугающее зрелище – мое отражение, измененное до неузнаваемости, ужасно бледен, под глазами пролегли глубокие тени, волосы, как пакли, спадали на влажный лоб, тело сотрясалось судорожной дрожью, я дышал тяжело, прислонившись к мокрой каменной стене…
– О Господи! – только успел прошептать я, и видение пропало. Что за мистика! Наверно работа и подготовка к походу довели меня до безумия! Откинувшись на кровать, я закрыл лицо руками.
Почти в ту же секунду раздался звонок в дверь, что застигло врасплох и меня, и пса. Джерри разразился неистовым лаем, а я, пытаясь успокоить свое сильно бьющееся сердце, поплелся к двери. Это пришел Йозеф, одетый в хороший спортивный костюм и тяжелые трекинговые ботинки. Йозеф – один из тех туристов, которые заканчивают свой поход уже на кассе спортивного магазина. Он знал все о палатках, снаряжении и выживании, но тем не менее его ботинки не уходили дальше дорожек городского парка.
– Йозеф, Йозеф…
– Здравствуй, Дэниел, – широко улыбнулся коллега, протискиваясь в комнату вместе с палаткой.
Выезжать в Гальштат пришлось ночью. Мэтт, в обычное время на редкость ленивое существо, вызвался отвезти меня со всем обмундированием, что заставило убедиться в искренности его переживаний. Нас встретила абсолютно пустая дорога, только редкие встречные машины, ослепляющие дальним светом, напоминали, что мы не несемся по бесконечному черному туннелю. Несколько раз мне хотелось заговорить, но, бросая взгляд на друга, замечал напряжение на его лице. Так мы ехали в полной тишине, пока Мэтт не свернул с дороги. Я вздрогнул и открыл глаза, оказалось, мне удалось ненадолго задремать, прислонившись к боковому стеклу. В запотевшем окне показались размытые силуэты припаркованных машин.
– Эй, Мэтт, мы приехали?
– Расслабься! Пока только автозаправка, друг.
Мэтт заглушил двигатель и ушел оплачивать счет. Я тоже вышел из машины, чтобы освежиться и размять затекшие за время пути ноги.
Меня окутала прохладная ночная изморозь, изо рта шел пар. В этот момент я мысленно поблагодарил Йозефа за термобелье, которое он мне вручил вместе с палаткой как подарок в отпуск. Вдруг все тело проняла легкая дрожь, связанная не с холодом ночи, а с мыслью, что на самом деле я совершенно не подготовлен. «Может, все это зря? Позвонить проводнику и придумать оправдание?» – на секунду пролетело у меня в голове. Я окинул взглядом заправку – на углу магазина стояла парочка, не отлипавшая друг от друга. По иронии судьбы ими оказались рыжеволосая девушка и парень моего роста. Как будто призрак прошлого насмехался надо мной и напоминал, от чего я на самом деле бегу в горы. Слева от них через стеклянную витрину магазина на меня уставился Мэтт, держа в руках два больших бумажных стаканчика.
