– Он язык себе откусил, – сделал вывод старший лейтенант. – Что толку с таким время терять. Уведите. Будет хамить, пристрелите…
Сваны разговаривали между собой. Обсуждали что-то. Пленник слушал всех внимательно и головой вертел, не обращая на спецназовцев внимания.
Старший сержант Семисилов нашел взглядом бомжа с родинкой под глазом. Тот внимательно слушал, и со стороны казалось, что-то понимал.
– Переводи! – потребовал Родион.
Но бомж надежд не оправдал.
– Я сванский язык не знаю. Их даже грузины не понимают. У сванов у самих несколько языков существует. Как они друг друга-то понимают – удивляюсь… Я только отдельные слова улавливаю, которые раньше слышал. Да и их, не знаю, правильно ли понимаю. Тон вот улавливаю. Ругают его. Дураком зовут, который, похоже, всех подставил…
– Понятно, – встал старший лейтенант Самоцветов. – Родион. Рабов могли провести через это ущелье?
– Скорее всего, я думаю. Отсюда прямой выход в Грузию. Ущелье даже пограничники перекрыть не смогут. Я по вашей карте смотрел – пограничникам туда не подойти. С двух сторон неприступные скалы. Только отсюда туда и оттуда сюда – сплошной сквозняк…
– Да, я карту тоже смотрел. Для быстрого перехода это самый удобный путь. Только скорость у них и у нас разная. Этим грех не воспользоваться. Организуй поиск следов. Они не птицы… Там трое солдат должны быть. Так в оперативном штабе сказали. У них агентурные данные. Отпечатки башмаков заметны. Ищите…
В поиск опять пошло целое отделение. Искать следы там, где шел бой, было бессмысленно – все истоптано и залито кровью. Следовало отойти дальше. Семисилов и увел отделение дальше. Земля была соответственно времени года смерзшаяся, хотя, к сожалению, снегом не прикрытая, иначе следы было бы легко обнаружить. Но скоро один из солдат нашел отпечатки многих ног. Бандиты преследования все же опасались и перестраховывались – вели рабов не посреди ущелья, где легко было протоптать тропу, а сбоку, по крупным камням. Но между скоплением камней выдалась полянка с прошлогодней увядшей травой, небольшая, почти круглая, метра три диаметром, и трава там была заметно примята – прошла большая группа. Неподалеку солдаты нашли заброшенный за камень свежий окурок…
* * *
– Непонятная ситуация, – сказал Самоцветов, определяя создавшееся положение. – Мы осмотрели всех убитых и раненых. Дагестанцев только четыре человека вместе с эмиром. Но освобожденные бомжи говорят, что трое с эмиром не из этой банды.
Самоцветов посмотрел на Серафима Львовича. Тот кивнул, подтверждая сказанное ранее. Закивали и другие бомжи, стоящие рядом, плечом к плечу, как три исхудавших мушкетера. Правда, мушкетерского блеска в них видно не было, зато был в глазах блеск какой-то своеобразной гордости за себя и за полное освобождение от всех общечеловеческих условностей.
– Они таких людей в банде не видели. Хотя эти трое и в камуфлированных костюмах, но «камуфляж» другого цвета. Это какие-то посторонние. Или из другой банды, или вообще гражданские, приехали сюда покупать рабов. У нас есть данные, что должны были прибыть владельцы кирпичных заводов. Наличие на всех троих бронежилетов ни о чем не говорит. Бронежилеты в России имеются в свободной продаже. А бизнесменов в местных горах время от времени расстреливают. Значит, могут иметь бронежилеты. Но тогда возникает естественный вопрос – где бандиты? Шестерых вы уложили в ущелье. Остается еще десять человек. Где они?
