Так и оказалось. Когда зашла в аудиторию, каждодневный ритуал пробуждения Эйприла Лангью был в самом разгаре. Как и всегда, заняла место рядом с Карамелитой, тут же протянувшей мне очередную конфету. Всё, казалось бы, шло своим чередом.
Но выводы поспешные я сделала слишком рано.
Полчаса уже прошло от начала пары, а никто так и не выступил в адрес профессора с едким замечанием, после которого аудитория, обычно, взрывалась хохотом. Никто его не передразнивал на разные лады, не светил своими филейными частями, когда монотонный бубнеж начинал клонить в сон. Чего-то явно не хватало.
– Тебе не кажется… – я впервые обратилась к Карамелите, – …что здесь слишком тихо?
– Фабричио нет, – ответил мне кто-то густым басом.
Обернулась. Студенты сверху продолжали писать конспект. Студенты снизу тоже, тихо переговариваясь между собой. И справа. Повернулась обратно к соседке по парте.
– Фабричио, говорю, нет, – пробасила она мне в лицо.
Непонимающе захлопала ресницами.
Вот передо мной сидит симпатичная девушка с волнистыми пепельными волосами. Над светло-карими глазами летят ровные черные стрелки, сверкнул блеск на маленьких губках. Узкие плечики, студенческая форма выгодно подчеркивает полную грудь. И такой резонанс? Послышалось, может?
Но отвлеченная причудой соседки, я не сразу осознала факт, ею озвученный. Фабричио не пришел на занятия. Наш хулиган Фабричио. Понятно, отчего так тихо в аудитории. Что, если… именно его крики я слышала из того переулка?
Лекцию профессора теперь слушала вполуха, пусть она и затрагивала интересные мне вещи.
– Некоторые биологи утверждают, что стихийная генетика рассчитана строго в процентном соотношении, – объяснял преподаватель, расхаживая взад-вперед вдоль доски. – К примеру… файер и аквер. С какой вероятностью их ребенок унаследует огонь? С какой вероятностью воду? Согласно современным исследованиям, результат таков. – Изобразив на доске очертания пламени и каплю воды, мистер Лангью вписал в силуэты соответствующий процент. – Файер – семьдесят пять процентов, аквер – двадцать пять. В случае пары с террером вероятность остается прежней. Делаем вывод, что ген огня доминантен по отношению к остальным. В паре же террера и аквера доминирующим геном с семидесяти пяти процентной вероятностью становится ген земли.
Бросила краткий взгляд на Сириуса, напряженно ловившего каждое слово из уст профессора. Единственный нейтрал в семье чистокровных акверов, как же.
Неожиданно староста поднял руку.
– Мистер Лангью, – и тут же продолжил, не дожидаясь разрешения, – а каков процент рождения нейтрала?
Провокационный вопрос, казалось, застал мужчину врасплох. Он немного помялся, похмыкал, еще раз прошелся вдоль доски и после этого обратился к аудитории.
– Вероятность рождения нейтрала в семье сложно рассчитать. У кого-то они рождаются один за другим, у кого-то один на несколько поколений, кого-то явление это обходит стороной. Если высчитывать процент из общего количества жителей Элементариума – это около пяти процентов всего населения.
– Раз уж мы такие уникальные, то почему же обращаются с нами, как с мусором?
Студенты затаили дыхание. Сегодня Сириус явно перегибал палку, но я не могла не понять его. Если нейтралы даже на законодательном уровне не имеют практически никаких прав, о каком тогда законе вообще может идти речь? Мы ведь не выбирали, какими нам родиться.
