– Жизнь наша с годами всё сильнее зависит от энергетического запаса, – спокойно констатировал профессор. – Осветительные приборы, двигатели, передача высокочастотных сигналов из одной точки мира в другую подпитываются стихийной энергией, изъятой из крови элементалей. Для вас не секрет, что в период наивысшей силы по всем городам открываются пункты сдачи крови. Здоровый стихийник, отклонившийся от сдачи, начинает преследоваться по закону.
Верно. Ребята начали ходить на сдачу крови лет с десяти, когда могли без вреда для здоровья переносить изъятие. Файеры проходили процедуру в середине осени, акверы – в середине весны, а терреры, соответственно, – лета. Энергию брали с запасом, дабы на зиму хватило.
– У нейтралов позаимствовать стихийную энергию невозможно. Невозможно изъять то, чего нет, – продолжал преподаватель. – Потому они и лишены некоторых вещей. Например, на имя нейтрала нельзя зарегистрировать телефонный номер. Если в магазине присутствуют аукционные товары, нейтрал всё равно выплатит полную стоимость. Им не полагаются премии, а также социальные льготы. Всё для того, чтобы покрыть энергетические дыры, которые из-за них возникают.
– Дело лишь в экономической целесообразности? – не отступался от своей идеи Сириус. – Или же нас ненавидят просто за то, что мы существуем?
– Мистер Альтенайр, вопросы подобного толка вне педагогической компетенции.
– Вы такой же нейтрал, как и мы!
– Довольно! – рявкнул внезапно Эйприл Лангью, прежде никогда не позволявший себе повышать голос. – Довольно, – чуть тише добавил он. – Вернемся к генетике…
Опустевшую аудиторию первого курса Нейтрального факультета заливал свет заходившего солнца. Погруженная в хаотично скакавшие мысли, не заметила как учебный день подошел к концу. Вот я стою перед партой, за которой, обычно, орал и кривлялся Фабричио, и ощущала, как произошедшие всего за день перемены комом встали в горле.
А если сегодня еще кого-нибудь убьют?
– Переживаешь за него? – голос старосты отвлек меня от бессмысленного созерцания поверхности стола.
Парень неспешно поднимался ко мне по ступенькам. Каждая из них противно поскрипывала под его весом.
– Не то чтобы сильно переживаю… – улыбнулась Сириусу краешками губ. – Но, вдруг, случилось что-нибудь серьезное?
– Да брось. – Приблизившись ко мне, он оперся на стол обеими руками. – Не стоит себя так накручивать. Приболел, может. Простудился. Всякое бывает.
В его словах была доля истины, но почему-то пессимистичные настроения кажутся мне более приближенными к реальному положению вещей. Вслух это не высказала. Совсем уныло прозвучит.
– Тебе нужно развеяться, – выпрямился староста и поправил лямку рюкзака. – Я считаю. Почему бы не зайти куда-нибудь и не выпить по чашечке кофе? С превеликим удовольствием угощу леди в беде.
– «Леди в беде»? – ухмыльнулась я. – Звучит старомодно.
– Я старомодный. Вот… – продемонстрировав сперва узенькое расстояние между большим и указательным пальцами, парень увеличил его до сантиметров тридцати между ладонями, – …во-о-от настолько.
Мы неловко посмеялись.
Компания мне и впрямь не помешает для того, чтобы воспрянуть духом. Особенно компания Сириуса, который, уверена, пригласил меня без всякой задней мысли. Просто потому, что мы слеплены из одного теста. Просто потому, что мне требуется хоть маломальская поддержка с тех пор, как я оказалась один на один в борьбе со всеобщими предрассудками.
