Сам того не понимая, в ту ночь он подсказал, как держаться на плаву.
Но правильно ли я воспользовалась советом «чаще тусить и отвлекаться от дерьма»? Да и должна ли была им вообще пользоваться?
В тот момент цветастый парень завлек согревающей улыбкой, не оставив в душе никаких сомнений в его словах и наставлениях.
В ту ночь, заворожившую обилием новых красок, вылившихся на мое потрепанное сознание, все давало ощущение родства с незнакомыми людьми.
Их общение, атмосфера вокруг. Близость с Никитой, на которую бездумно согласилась, впервые движимая алкоголем и новым окрылявшим желанием отвлечься от всего дерьма.
Я ощутила вокруг себя сплочение и внимание незнакомых людей, почувствовала тепло и комфорт в большой компании, где каждый мог быть собой, не боясь открыться и отречься от мыслей.
Но со временем круг знакомых расширялся, открывая передо мной все новые и новые места, компании и чувства. Все яснее ощущалось, как ожившее благодаря той ночи сознание снова окрашивалось в серый безликий цвет.
От знакомого к знакомому кочевала с той, которая толчком ноги открывала для меня двери нового мира – веселой кокетливой пустышкой Аленой. Познакомившись со мной на утро после ночи у Никиты, девушка нашла меня хорошим экземпляром для обучения новой жизни. Той самой, которая стала развертываться передо мной еще в тот момент, когда Никита спустился к мусоропроводу.
И вся система этого брожения всё больше теряла сходство с тем идеалом, который оставил в голове цветастый парень.
Неожиданно ввалившаяся в жизнь приятельница заталкивала нас в квартиры к незнакомым людям без разбора, куда мы приходили по приглашению ее «друга знакомого того знакомого, который дружит с тем, кого мы видели вчера».
Каждая новая тусовка все больше походила на скотское сборище, в котором неумолимо стирались моральные границы.
А я… А что я? Старалась влиться в массивные компании, которые посещала с едва горевшим желанием. Я отказалась возвращаться домой. Понимала, что любое место, кроме улицы, гораздо теплее и безопаснее дома.
Находиться там стало тошно, когда все, начиная обоями и заканчивая провонявшей насквозь мебелью, обрушилось на психику первой истерикой. Свинская жизнь Люды и ее собутыльников, вспышки воспоминаний о Корри и родителях: все вызывало приступы паники и истерии, пока однажды я не осознала, что бывать в собственной квартире невыносимо.
Я шла без разбора во все места, куда нас звали коротать ночь, утро, дни. Компании ухудшались, Алена, на удивление, не подвергалась этому изменению, а я все больше походила на марионетку, которой управляло желание скрыться от несносной боли, горечи, ненависти и обиды на все живое.
Я сбегала даже от этих мыслей, пыталась заглушить их всем, что было в окружении.
Прекрасно же это понимаю, не настолько глупа!
Черт возьми, я осознаю, что вся моя жизнь вертится вокруг одного желания: уйти от мыслей и поглощающего отчаяния, которое никак не могу изменить.
Моя жизнь не чертова книжка, где все кончается хэппи эндом, я живу в гадкой мерзкой реальности.
Я та, от кого отказались собственные родители, та, кого лишили единственного друга, не нашедшегося среди людей.
Я тот человек, которого сломали еще в детстве, не дав склеиться снова, завалив фурой дерьма.
И пусть хоть что обо мне думают. Я слабачка, и такой буду всегда!
Хоть какую роль играй перед другими, прилепи к лицу изолентой какую угодно маску, через тебя все равно просочится смрад слабости и бесхребетности.
