– Теперь ты видишь, как больно наблюдать за счастьем дочери? – Прозвучал вопрос, как приговор.
Женщина зависла взглядом на его лице и очень медленно покивала. Рев исступления вырвался из ее рта, и Мелани, уронив лицо в ладони, завыла белугой.
– Я ужасная мать! Боже, я просто чудовище! Что же мне делать?
– Во-первых, просто принять, что ты и Офелия – очень похожи. Одним днем ты не сможешь измениться, ты и сама это знаешь, – проговорил Оливер и обнял страдалицу. – А пока, если не можешь искренне радоваться их отношениям, то хотя бы не мешай им. Пусть все идет, как должно идти, со временем ты примешь Дениэла в ее жизни.
Ее теплое тельце вздрагивало в его руках, сначала часто, потом все реже. Наконец, она смогла отстраниться от него и посмотреть в глаза близкому мужчине.
– Ты ведь будешь рядом, правда? Я без тебя не справлюсь.
– Сколько потребуется, – кивнул глава семьи и поцеловал супругу в висок. – Идем на завтрак, все будет хорошо. Теперь – точно будет.
Приглушенная подушкой трель телефона разрезала тишину ночи. Сначала женщине почудилось, что звонок ей снится. Мама протягивала мобильный Оливера с гневным возгласом: «Выключи это немедленно! Что ты себе позволяешь?», а Мелани тщетно пыталась объяснить, что она не имеет отношения к этому верещащему аппарату. Наконец, когда она, измученная и разбитая, отчаялась доказать маме собственную непричастность, звонок на секунду стал громче и тут же прекратился.
– Алло! – Раздался хриплый голос мужа, но тишина была ему ответом. – Дениэл, что-то случилось?
Мелани рывком села на кровати и включила ночник. Сердце выдавало барабанную дробь, от которой ничего другого ей попросту не было слышно, а руки тряслись так, что она едва разглядела время на своих наручных часах, лежавших на тумбочке. Три ночи.
Мужчина поднялся с кровати и отошел к окну. Его белесый зад, на людях скрытый плавками, намекал не только на полное отсутствие облаков на небе в последнюю знойную неделю, но и на бурный вечер, после которого чета выключилась, не посчитав нужным одеться.
– Пап? – Раздался из трубки приглушенный голос девушки, и Мелани расплакалась от облегчения.
Что происходит с ее нервной системой? Неужели нельзя адекватно реагировать на происходящие события?
– Алекса, детка! Ты в порядке? – Взволнованно прохрипел Оливер и откашлялся. – Где Дениэл? Почему ты звонишь не со своего номера?
Ночь за окном звенела тишиной в ушах. От этого звукового вакуума, который не нарушался даже шумом волн, снова ушедших к окончанию помоста, Мелани могла расслышать любой шорох из трубки мужа, но та молчала. Время остановилось.
– Алло! – Раздраженно и испуганно позвал Оливер собеседницу.
– Здравствуйте, мистер Траст! – Раздался далекий раскатистый бас. – Все хорошо, Алекса просто соскучилась.
Казалось, этот голос напугал ее больше, чем тишина. Мелани вздрогнула и невольно представила его носителя, от которого у нее побежали по рукам мурашки.
– Дениэл… – Выдохнул супруг и обессилено уселся на кровать. – Как вы? Где сейчас?
– Мы на побережье, в воскресенье вернемся, – доложил собеседник, но это не успокоило родителей девушки.
– Что произошло? – Не унимался мужчина. – Вы в порядке? Как Алекса?
Из телефона вырвался веселый смешок и сумбурная речь, призванная успокоить перепуганного родителя, и это приносило свои плоды. Мелани буквально телом ощущала, как ее муж расслабляется под гулом ровного уверенного голоса этого далекого, переросшего все рамки приличия, работника, и стала замечать, что расслабляется и сама.
