– Ты начитался шпионских романов.
– Кажется, здесь! – подбежал к ним переводчик. – Говорит, такой же забор синий.
– У нас весь город в синих заборах, – вздохнул Усманов. – Пусть дом показывает.
Шухрат закивал.
– Говорит, это чуть дальше, – сказал переводчик.
Они не успели сделать и шага.
Завизжали тормоза, и из-за поворота вылетела «газель». Развернулась ржаво-грязным боком, перегородив дорогу.
Дверь со скрипом отъехала в сторону, и на асфальт один за другим спрыгнули человек десять коренастых бородатых мужиков в камуфляже.
Один из них вышел вперед и обвел всех тусклым взглядом.
– Проклятье, – пробормотал Усманов, нашаривая кобуру и делая над собой усилие, чтобы не отступить.
– Ты здесь главный? – спросил человек, в упор глядя на него.
– Следственный комитет. Старший следователь Усманов. Стойте на месте.
Человек шагнул вперед.
– Вижу, ты меня узнал. Стало быть, знаешь, зачем я приехал.
Глеб Родионов мало походил на свои старые фотографии, где он был бритым и молодым. Теперь седая кустистая борода скрывала его лицо буквально до глаз. Да и остальные слабо напоминали стародавних нацистов в берцах и черной коже. На вид это были скорее охотники или фермеры.
– Ты отдашь мне эту мразь или я сам ее заберу, – сказал Родионов.
Шухрат отскочил назад и прижался спиной к минивену СК.
– Стойте! – Усманов поднял руку. – Никто никого не заберет. Идет следствие. И, я вас уверяю, гражданин Родионов, виновные в смерти вашей дочери понесут наказание.
– Следствие, – горько усмехнулся тот. – Знаю я ваши следствия. Диаспора занесет твоему начальству, и обезьяна уползет к себе в кишлак, целая и невредимая. Уйди с дороги, не доводи до греха.
Он махнул рукой, и десяток бородачей шагнули вперед.
– Ни с места! – заорал Усманов и выхватил пистолет. – Это нападение на сотрудников следственных органов. Еще шаг, и я буду стрелять.
– Храбрый какой, – усмехнулся Родионов. – Ты знаешь, что будет, если я начну людей собирать? Народных волнений захотел? А? Начальник? Сколько ваших начальственных голов полетит, если к вам в управление толпа придет? А если толпа придет в кремль к губернатору? Как думаешь, кого Москва козлом отпущения назначит?
Светло-голубые глаза Родионова казались безумными.
– Отдай мразь. Всем только хорошо будет.
Усманов медленно опустил руку с пистолетом на уровень его лица.
– Нет.
Родионов устало вздохнул и сразу поник, будто из него выпустили весь воздух.
– Ну, раз так, то будет вам всем бунт, начальник.
Один из камуфлированных сплюнул и прохрипел:
– Их всего пятеро, Глеб. Лучше покончим с этим здесь и сейчас.
Остальные загомонили. Кто-то достал из-за пазухи обрез.
– Не советую, – Усманов перевел ствол на него. – Если вы сейчас развернетесь и уедете, я обещаю оставить ваше правонарушение без последствий.
– Вы слышите? – обернулся к своим Родионов. – Он обещает. А что ты моей дочери пообещаешь, гребанная ты вертикаль власти?
Все разом загомонили, и сквозь этот шум прорезался вдруг визгливый голос Шухрата:
– Аллах акбар!
Бородачи взревели и рванули вперед, взметнув вверх биты и монтировки. Родионов отбросил в сторону вставшего на его пути опера, и что-то орал сбоку водитель, и из-за этого бедлама никто не услышал хлопок выстрела. Просто все вдруг замерли в одно мгновение, замолкли и уставились куда-то за спину Усманова.
Он обернулся.
Шухрат Салимов медленно сползал по борту минивена. В его лбу зияло черное отверстие, откуда толчками выдавливалась кровь.
