– Я так плохо сплю! – жаловалась мама по телефону. – Каждое утро будто вообще не ложилась!
– Мне три ночи не сниться сон, – на плохом английском повторяла ученица.
Я бы списала это на совпадение или осеннюю хандру. И забыла бы про чужой зонтик – пока не пришло время прибраться в прихожей.
Но на седьмой день мне приснился он.
Я не могу даже сказать, как он выглядит: во сне все кажется таким изменчивым и нечётким. Помню только, что на нём был застегнутый на все пуговицы черный тренч. К этому плащу так и просился черный зонт-трость с изящной ручкой.
Как раз такой висел на крючке у меня в прихожей.
Он заговорил первым, и это было похоже на гром, на самый громкий дождь в мире:
– Наконец я тебя нашел! Ты что, не поняла, какая вещь попала тебе в руки?!
– Эм, я…
– Я уже неделю не могу доставлять сны! – он взмахнул рукой, и я почувствовала дуновение холодного ветра. – Верни зонт, а то нашлю на тебя самые жуткие кошмары!
Я открыла глаза – за окном занимался рассвет. Зонт ждал на вешалке в прихожей.
Кажется, настало время отнести его на место
Граница
У меня на плече шрам в виде полумесяца. Тонкая линия, разрезающая кожу.
Граница.
Я получила его много лет назад, когда только начала помогать семье с работой. Старшие братья и сёстры, родители – все занимались жатвой. Золотистое поле ржи раскинулось перед нами; маленькой мне оно казалось бесконечным.
Все говорили, нужно остерегаться полудня. Стоило солнцу подняться в зенит, работники уходили с поля, стараясь не оглядываться.
Не знаю, откуда они брали силы. У меня от яркого солнца кружилась голова. Ноги становились тяжёлыми. Пока все собирались, я опустилась на колени, на одну минутку. А потом легла, прямо на колючий, свежий сноп ржи.
Мой отдых прервал незнакомый голос:
– Мама не учила тебя не спать под солнцем?
Я открыла глаза. Никогда не видела эту женщину. Белые одежды, в поле в таких не поработаешь. Длинные, спутанные волосы; лицо скрыто под покрывалом, будто она пыталась утаить какое-то уродство.
А в руке – серп.
Я села, тяжело моргая. Солнце вошло в зенит. Мысли в голове сменялись медленно, не сразу я вспомнила, о чём предостерегали родители.
Полудница. Та, кто охраняет границу. От неё мы прятались каждый день, она забирала всех, кто работал или спал под полуденным солнцем.
– Вижу, ты меня узнала, – покрывало соскользнуло с головы, но я опустила взгляд. – А теперь время мне исполнить свой долг.
Не успела она занести серп – я уже бежала.
Время растянулось – секунды превратились в вечность. Солнце замерло в зените, на границе двух половин дня. Я видела свою семью – они спешили в сторону дома, склонив головы. Слышала за спиной её тяжёлое дыхание. Мне стоило раскаяться, пообещать, что никогда больше я не нарушу указания, не буду спать на солнце…
Но времени не было.
Эта минута казалась бесконечной, но и она прошла. Солнце лениво пересекло границу. Я вырвалась из власти Полудницы, бросилась к семье, и всё же чуть-чуть опоздала.
Её серп настиг меня, вонзившись в плечо. Навсегда оставил напоминание.
Теперь, в жаркие времена года, я прячусь в доме перед наступлением полудня.
И вспоминаю фигуру в белых одеждах и с сияющим серпом в руках.
Богиня изобилия
Моё святилище располагается на вершине небоскрёба.
Когда-то прогресс меня пугал. Шум машин, блеск стекла и стали, холод бетона. Я хотела сбежать, подобно братьям и сёстрам. Спрятаться в уютных деревянных храмах, жить в сердцах верных последователей.
