Красная Шапочка: что было потом - страница 19

Под утро мне приснился волчий вой. Он прозвучал трижды. Сначала рядом. Потом поодаль. Потом вдалеке. Протяжные звуки сложились в слова:

– У-хо-жу-у-у. На-всег-да-а-а. Про-ща-а-ай!

Я вздрогнула и проснулась. В небе разгоралась алая заря. Над лесом затихало эхо волчьего воя. Рядом никого не было. Мне стало страшно.

– Дедушка! – закричала я изо всех сил.

Кусты шевельнулись, и радостно подпрыгнуло мое сердце. На поляну вышел волк. Но это был другой волк, молодой. Я не сразу узнала в нем Люпина, он стал совсем взрослым.

– Люпин, братик! – воскликнула я.

Он молчал, и я почувствовала холодок в груди.

– А где дедушка? – прошептала я.

– Ушел и больше не вернется, – сказал Люпин спокойно и строго. Он сел, поднял морду к алеющему небу и завыл. Это был прощальный гимн Старому волку. Я запомнила его навсегда слово в слово. Вот он:

«Великий Старый волк ушел навсегда в страну хорошей охоты. Там он

будет жить в стае своих предков. Вместе они будут весело охотиться в зеленых лесах этой прекрасной страны на быстроногих оленей и резвых зайцев. Но ни олень, ни заяц не погибнет от их зубов, потому что смерти нет в стране хорошей охоты. Все волки, все олени и зайцы, все звери, птицы и рыбы в этой стране не боятся смерти, потому что уже прошли через нее, а второй смерти не бывает. В стране хорошей охоты не надо убивать, чтобы жить там. Но ушедшим туда нужна наша память и наша любовь».

Люпин подошел и слизнул слезы с моих щек.

– Не плач, сестренка, смерть – это продолжение жизни. Будем помнить Дедушку. Я расскажу о нем своим детям, пусть растут похожими на него.

Он потерся лбом о мое плечо и пошел прочь.

– Не уходи! – крикнула я. – Не оставляй меня одну сейчас! Пожалуйста, побудь со мной. Ты мне нужен!

Люпин обернулся и посмотрел на меня долгим взглядом.

– Там, за дальним логом, у края Священной рощи мое логово, – сказал он. – В нем ждут меня моя подруга и шестеро малышей. Им я нужнее.

– У тебя уже есть семья? – поразилась я. – Но ты еще так молод…

– Да, я рано повзрослел. Прощай, сестренка!

Он исчез так, как это умеют делать волки – только что был и уже нет. Я долго смотрела ему вслед, а слезы все лились и лились. Они застилали глаза, и все вокруг казалось призрачным, нереальным. Может быть, я сплю? Как хорошо было бы проснуться и понять, что все это только страшный сон. Я прислонилась спиной к стволу сосны и закрыла глаза. Вот открою их, и все будет, как прежде…

Когда я подняла опухшие от слез веки, солнце уже ярко светило, птицы весело распевали, свежо и пряно пахла нагретая сосновая хвоя. Мир был прекрасным, но другим и прежним уже не будет никогда. С этим предстояло как-то жить. Вздохнув, я поднялась с земли, размяла затекшее тело и побрела через лес в сторону дома. Но слезы полились снова. Ушел Люпин, нет больше Старого волка. С ними ушла моя прежняя жизнь. В душе стало пусто, и нечем было заполнить эту пустоту.

В конце концов, я на себя рассердилась – сколько можно плакать! Надо умыться и взять себя в руки. Я спустилась к ручью и долго плескала в лицо студеную воду. Потом сделала несколько глотков и уже собиралась продолжить путь, как вдруг мимо моей руки проплыла маленькая лодочка, белая игрушечная яхта с парусами из алого шелка. Она уже скрылась за поворотом, а я, как зачарованная все смотрела ей вслед.

Откуда здесь, посреди леса, взялась такая игрушка? Ответ нашелся скоро. По другому берегу ручья бежала маленькая девочка, лет восьми, таща корзину, которая очень мешала ей, ударяя по ногам и цепляясь на кусты. «Ах, господи! Ведь случись же…» – бормотала девочка. Мшистые стволы упавших деревьев, высокий папоротник, бересклет и орешник затрудняли ей путь. Прямо напротив меня она споткнулась, упала, поднялась и, смахнув с лица липкую паутину и выдохнув глубокое «ф-фу-у-у», снова побежала изо всех сил. Все ее внимание было поглощено плавно убегающим треугольником парусов, меня она не заметила.