Читать онлайн Валериан Правдухин - Годы, тропы, ружье
© ООО «Издательство «Вече», 2016
© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2016
Сайт издательства www.veche.ru
Неизлечимый недуг
Даже любителям охотничьей литературы имя В.П. Правдухина сегодня мало что говорит, а ведь этого автора, без сомнения, можно поставить в один ряд с лучшими русскими охотничьими писателями XX века! Если бы Валериан Павлович написал только одну книгу – ту, которую вы, уважаемый читатель, держите сейчас в руках, можно с уверенностью утверждать, что он занял свое, особое место в отечественной литературе.
Подробности биографии В. Правдухина мало известны. Сведения о нем отрывочны и скупы, хотя имя этого литератора в 30-е годы прошлого века было достаточно хорошо известно.
Валериан Правдухин родился в 1892 году. Поначалу его отец был псаломщиком, потом сдал экзамен и стал дьяконом. Детские годы писателя прошли в Оренбургской губернии. Валериан был младшим ребенком, в семье росло еще двое детей – Николай и Василий. Все члены семьи были охвачены охотничьей страстью, а значит, вся окружающая будущего писателя жизнь воспринималась совершенно по-особому, наполняла его сознание захватывающими звуками и дурманящими запахами, расцвечивала ежедневное бытие яркими красками охотничьих приключений.
Охота – страсть особая. Для настоящего охотника совсем неважно, отправляется он в тайгу, в горы или просто на ближайшее болото. Его ждет встреча с неведомым, а общение с природой обязательно принесет свои открытия, а подчас и необыкновенные встречи. Любая такая поездка превращается в путешествие, запоминающееся на долгие годы.
Позднее В. Правдухин писал: «Эту страсть, неизлечимый сладкий недуг моей жизни, принес в нашу семью отец из Верхотурских лесов, унаследовал ее от пермских промышленников, заразив ею всех своих сыновей, – меня, кажется, больше других». Охота с самого раннего детства занимала воображение мальчишки, а впоследствии стала частью жизни и неиссякаемым источником творчества писателя. Именно благодаря своему увлечению Валериан Правдухин нередко принимал решения, влиявшие на его судьбу. Вот как он сам пишет об этом в очерке «В Алазанской долине»: «Одержимый неуемной страстью к охоте, я часто забывал, зачем я сюда, в Закавказье, послан. Мое звание инструктора сельского хозяйства мне было приятно единственно потому, что в борьбе с мышами-полевками я все время кружил по зеленой долине реки Алазань, где до сих пор сохранилось много фазанов». В очерке «В Саянах» автор признается: «Я впервые участник научной экспедиции, и мне немного совестно думать, что не помани меня таежная охота, я едва ли выбрался бы в такое трудное путешествие». Впоследствии охота и охотничьи экспедиции стали неотъемлемой частью его жизни.
Правдухин был дружен со многими советскими писателями и общественными деятелями своей эпохи. Сам он выступал как критик и теоретик советской литературы, при его участии в 1922 году начал выходить журнал «Сибирские огни», который в короткое время стал ярким и своеобразным явлением в российской периодике. По мнению современников, статьи Правдухина высоко ценились специалистами и читателями, были талантливы и ярки.
Долгие годы жизнь В. Правдухина была связана с именем яркой и талантливой писательницы Л. Сейфуллиной. Она стала не только женой Валериана, критиком и соавтором творчества Правдухина, но и верным его товарищем в охотничьих скитаниях и путешествиях. Кстати, драма «Виринея», которая шла в свое время на подмостках многих театров страны, а потом была и экранизирована, создана Л. Сейфуллиной совместно с Валерианом Павловичем. Сам он написал немало интересных рассказов и очерков, его перу принадлежит роман «Яик уходит в море», посвященный жизни казачества конца XIX века. Это произведение отличает яркий и колоритный язык, лирические описания природы, отличное знание людских характеров, обычаев и нравов казачества. Да и могло ли быть иначе? Правдухин вырос среди оренбургских степей, прекрасно знал природу и людей этого края. К сожалению, этот неординарный роман, как и его автор, оказались надолго забытыми. Роковой 1939 год стер из жизни и памяти имена многих одаренных и талантливых людей. Среди них оказался и Правдухин…
В книге «Годы, тропы, ружье» Валериан Павлович с восторгом описывает свои ощущения, наполненные теплотой и любовью ко всему, что окружает автора. Когда читаешь эти откровенные, искрящиеся добрым юмором строки, то чувствуешь, что автор сам испытывает удовольствие, погружаясь в воспоминания. Воистину, читать талантливо написанную книгу об охоте все равно, что самому побывать на ней! Ярок, точен и эмоционален язык Правдухина, а описания неброской красоты родной земли образны и полны поэтичного лиризма: «Степь стала иной. Зелень выцвела, высохли озера, пожухли, побелели на солнце солончаки, по старым загонам поднялась стеной дикая горчица – читар, помахивая лупоглазыми желтыми цветами. Вымахала в полчеловека полынь, закудрявились круглые перекати-поле. Ковыли цветут до поздней осени, разбрасывая по степи седоватые пряди с зернами. И теперь, как солоноватое море, они мягко переливались белесыми волнами под солнцем, убегая к голубому подолу неба». Так мог написать настоящий литератор, человек, мастерски владеющий словом, очень чутко улавливающий его звучание, а главное – знающий и любящий то, о чем он пишет. Любители природы получат истинное наслаждение от этой книги, а поклонники охоты найдут на ее страницах немало ценного и нового для себя – Правдухин был настоящим охотником, а истинным мастерам нет нужды скрывать от окружающих свои секреты.
В эту книгу вошло несколько произведений автора, но особо хотелось бы остановиться на очерке «По Уралу на лодке». Это путешествие состоялось в августе 1929 года, компания из семи человек спускалась на двух лодках по реке Урал – по излюбленным с детства местам Правдухина. Поездка была очень интересной сама по себе и, прежде всего, составом участников экспедиции. Вместе с Валерианом Павловичем в путешествие отправились: его жена Л. Сейфуллина, старшие братья – Василий и Николай, старинные знакомые П. Бобрыкин и В. Калиненко, а также писатель Алексей Толстой. Компания подобралась сплошь «больная неизлечимым недугом». По реке двигались неторопливо, останавливаясь на ночлег в приглянувшихся местах. Рыбачили и конечно же охотились. Любопытно, что практически все участники этой поездки оставили о ней литературные воспоминания, в которых каждый по-своему излагали события памятного путешествия. Очерк врача-психиатра Николая Правдухина – брата писателя – публиковался в газетах «Приуралье» (Уральск) и «Комсомольское племя» (Оренбург). Воспоминания другого брата, Василия, были напечатаны в журнале «Боец-охотник» Всеармейского охотничьего общества в 1934 году. Лидия Сейфуллина свои впечатления от поездки опубликовала в сборнике «Гибель», вышедшем в свет в 1930 году, а Алексей Толстой включил воспоминания об этом охотничьем путешествии в состав книги «Необычные приключения на волжском пароходе», изданной в 1931 году. Но как не отметить, что самые жизнерадостные воспоминания, наполненные восхищением от окружающей природы, восторгом от процесса общения с ней, принадлежат перу Валериана Правдухина!
Довольно часто специалисты в области литературы делят ее на конкретные жанры и направления: детективная, мемуарная, романтическая, историческая, охотничья и прочая и прочая. Наверное, это так. И все же для читателя существуют только два вида литературы, независимо от жанра: плохая и хорошая. Настоящую книгу, прочитав, в сторону не откладывают, а возвращаются к ней снова и снова. Вот именно такой книгой и является сборник Валериана Правдухина «Годы, тропы, ружье». В свое время Глеб Максимилианович Кржижановский так писал о нем: «Знаете, какая чудесная книга попалась мне с несколько странным названием: “Годы, тропы, ружье”, – я прямо не мог оторваться! Не часто встречаются такие художественные искренние произведения». И Кржижановский не одинок – каждый, кому довелось прочесть эту книгу, отзывается о ней как об «истинном подарке судьбы».
Радостно, что «Годы, тропы, ружье» возвращается к читателю. Переиздание уникальной сегодня книги Валериана Правдухина является исполнением долга нашего поколения перед памятью этого неординарного и талантливого человека, писателя, охотника.
Олег Малов,
заведующий редакцией «Охотничьи издания» Издательского дома «Московский Комсомолец»
Запахи детства
Памяти отца
1. Таналык
Старший мой брат убежден, что он помнит себя восьми месяцев, и очень сердится, видя недоверчивые улыбки. Я не посетую, если кто и усомнится в подлинности моих воспоминаний. Одно для меня бесспорно; охотой я начал жить с самых малых лет. С тех пор эта горячая волна страсти заполняет мое существо, непрерывно живо бьется во мне.
Прошлым летом мне довелось побывать в поселке, где прошло раннее мое детство. В первый же день я кинулся осматривать заветные уголки, места мальчишеских игр, памятные по различным – большим и малым – детским событиям. Какое странное волнение охватило меня, когда в старом, полуразвалившемся доме я нашел на стене засечки, отмечавшие мой рост. Много ли сохранилось во мне от того пятилетнего чумазого карапуза, каким я тогда был? Моя память уберегла о нем самые смутные воспоминания. И кажется, что все его горячие, по-детски страстные и бурные чувства уже навсегда утеряны мною. Так ли это? Нет! Что-то, несомненно, осталось во мне от той поры: узкий коридорчик с засечками вдруг ожил, стал снова своим, родным, уютным. Помню ночь. Синее небо, прильнувшее вплотную к небольшому окошечку. На крошечном столике мигает маленькая керосиновая лампочка. За дощатыми стенами радостное ржание наших лошадей – они для детей тоже члены семейства – Бурого и Карего. Приехали отец и братья из степи. Слышу: по ступеням скрипучей лесенки шагает огромный человек – мой отец. Его еще не видно, но уже остро запахло пылью, травою, солнцем. Вот он входит из сумрака в небольшой круг света, – передо мной его живое, улыбающееся лицо, пыльные, кудлатые, темные волосы.
– Валька, лови!..
На мои руки падают два мертвых стрепета. Дикие птицы! Меня до боли волнуют их светло-коричневые перья, чешуйчатые ноги, стройная шея, бледно-розовый носик. Дикие птицы! Пахнет от них степной волей, неведомой широкой жизнью. Я не испытал ее, но разве кровь моя не кричит о ее радостях? Все мое существо томит неуемная тоска по степным просторам, по бродяжничеству, тоска, не покидающая меня и по сей день.
Эту страсть, неизлечимый сладкий недуг моей жизни, принес в нашу семью отец из Верхотурских лесов, унаследовал ее от пермских промышленников, заразив ею всех своих сыновей, – меня, кажется, больше других. Когда я родился, отец был псаломщиком и имел ружье. Но вскоре он, самоучка, сдал экзамен на дьякона, затем на священника и тем самым лишил себя права «проливать кровь» – охотничать. Но до последнего дня своей жизни он участвовал в наших скитаниях по степям и лесам.
Мои первые воспоминания об охоте относятся к тому времени, когда отец служил в станице Таналыцкой Орского уезда Оренбургской губернии. Мне было тогда меньше пяти лет.
Меня редко брали в поле, особенно когда ехали с ночевкой. Но я был необычайно упрям и настойчив. Братья и отец вынуждены были прибегать к самым разнообразным уловкам, чтобы освободиться от меня. Им никак не удавалось потихоньку улизнуть, хотя бы они выезжали самым ранним утром. С вечера я так настораживался, что вскакивал при малейшем шуме. Братья проделывали со мной злую шутку. Они привязывали позади тарантаса мою детскую тележку, я садился в нее, весь во власти надежд и сомнений. Когда мы цугом выезжали за ворота, они, отвязав мою тележку, бросали меня посреди дороги. Я падал на землю, царапал ее, ломая ногти, рвал на себе волосы, валялся в пыли и ревел таким истошным голосом, что вокруг меня собиралась толпа сердобольных казачек. Мать уносила меня на руках в дом. Ничто не могло утешить меня в эти минуты. Я бил мать ногами, царапал ей лицо и руки и выл целыми часами, пока не засыпал, обессиленный вконец. Во мне вспыхивала ненависть ко всему окружающему, к отцу, братьям. Я мечтал о мести, самой беспощадной и непритворной. Однажды я убежал от матери и зарылся в сарае в стог сена. Я пробыл там целый день. Меня искали по всему селу, а когда вечером отец вернулся домой, он бросился с бреднем на речку. Я лежал под сеном и упивался местью. С неизъяснимым злобным наслаждением слушал озабоченные крики отца и горестные вздохи матери. Вылез из стога лишь тогда, когда услышал заявление отца, что, если Валька найдется, он всегда станет брать его в поле. Я принял это как капитуляцию и, сумрачный, но внутренне гордый, с расцарапанной рожей вылез из своего убежища. Мир был восстановлен, и с этих пор я стал равноправным участником всех поездок. Упорством и страстью я победил все препятствия.
Похожие книги
