«При трагической ситуации жизнь свела меня с добрейшим, яркой души человеком – Валентином Малышевым, который, несмотря на огромные перенесённые лишения, дарит людям не имеющее границ БОГатство сердца.
Так случилось, что здесь, в Генуе убили моего сына. И когда, приехав с Украины практически без денег, без знакомых и друзей, полная отчаяния и большого горя, я встретила Валентина, он, едва назвав своё имя, взял на себя всё по организации похорон. Для меня это было очень важно, так как я была в полной растерянности и горе. Только благодарила Господа за то, что есть Валентин. Мне и теперь, по прошествии десяти месяцев, кажется невероятным, что он всё это время не оставляет без внимания могилу моего сына, как и другие могилы наших соотечественников.
Не перестаю удивляться, как может один человек, в немолодом уже возрасте, так много делать для других, совершенно забывая о себе. Помогает с устройством жилья и работы молодым семьям, всем нуждающимся в добром слове и участии. И всё это без лишних слов, без намёка на какую-либо благодарность. Скромность, нежелание афишировать добрые свои дела – таков этот человек. Огромный кладезь добра, разума, готовности помочь всем, кто нуждается. Он помогает очень многим людям, дарит частицу своего огромного сердца.
А сколько добра он делает на Украине, в России! Помогает ставить памятники, поднимать на ноги чужих детей. И всё делает так, как бы делал для своей семьи.
Доброго здоровья и удачи этому необыкновенному человеку – Валентину Малышеву.
С большим уважением и благодарностью Рая».
– Удивительные у нас в Башкирии места, – Рита Вахитова мне говорит. – Такая природа! И чистота… Простор души.
Люди, не отвыкшие от природы. Живущие в ней. Нет, это совсем не то, что в Италии. Здесь натура – как бы огромный театральный фон, самый красивый в мире пейзаж. А там – совсем другое, потаённое.
Однажды мне привелось оказаться в доме у одних людей. Пожилые они уж совсем, дед с бабкой, были. За стол усадили, как у нас водится.
Сидим за чаем, разговоры ведём. Я краем уха прослышала, что они лекарством занимаются. О мальчике выздоровевшем заговорили. Как его на ноги поднимали, рассказывают. Мне показалось диковинным то, что они применяли.
Я и спрашиваю:
– А где вы об этом узнали?
Дед почесал затылок:
– У дерева спросили. Да, точно – дерево нам сказало.
Я ушам своим не верю:
– А вы с деревьями разговариваете?
Дед говорит:
– Да. Они же, как трава, – всё понимают. Пойди, детка, кстати, на улицу, спроси у травы – хороший ли день сегодня будет.
Я, закусив, как уздечку, сомнения и логический страх, выхожу на крыльцо, спускаюсь на лужайку прямо перед ним, наклюняюсь к траве, трогаю – и… ничего не слышу.
Возвращаюсь в дом. Сажусь за стол, поникшая.
Дед ко мне:
– Ну, что тебе трава сказала?
Лепечу смущенно:
– Ничего… Видите ли, это же у вас – уникальные способности. Это же только вы слышать можете…
Теперь – очередь деда удивляться. Он не выдерживает и громко зовет бабку через всю горницу:
– Слышишь, Марья, а Рита не понимает, что говорит трава!
– Валентинке моей было восемь месяцев, – Костас мне говорит. – И так сильно она заболела, что мы с супругой не знали уже, что и делать.
От услуг врачей я отказался. Жена в ступор от безысходности упала. Я один у кроватки остался. Что ни делаю, а Валентинка – горит. Под конец и я из сил выбился, прикорнул.
