Красный дворец - страница 11

Последнее слово она произнесла так, будто тоже не верила в виновность медсестры Чонсу.

– Ты считаешь, моя наставница невиновна? – неуверенно спросила я.

– Твоя наставница? – Она выдохнула и покачала головой: – Я свидетельница. Это я сообщила о преступлении.

Мои брови взлетели вверх.

– А что ты видела?

– Это длинная история, – пробормотала она. – Незадолго до конца комендантского часа я поняла вдруг, что моего пьянчуги отца нет дома, и пошла за ним в игорный дом, где он завсегдатай. Мне не хотелось, чтобы он, как обычно, спустил те небольшие деньги, что у него были. В наше голодное время… – Она покачала головой. – Я забрала его оттуда, он на меня разозлился и пошел домой один. И тут я увидела, как по улице бежит придворная дама Анби. Она, казалось, очень чего-то боялась, все время оглядывалась и даже не попросила помощи у патрульного.

– И дело кончилось тем, что она мертва, – сказала я себе под нос. – А полиции известно, что она была придворной дамой, а не служанкой?

– Да, я сказала им об этом… – Ее голос умолк, а взгляд помутнел, словно она мысленно вернулась в предрассветные часы. – Я пошла следом за Анби, поскольку знала, что ей запрещено находиться за дворцовыми стенами. Затем я потеряла ее из виду. Какое-то время я старалась ее найти, но потом решила пойти домой. И тут услышала женские крики.

Инён судорожно выдохнула.

– Когда я пришла, все уже стихло. Ворота были открыты, и я заглянула внутрь… – Она зажала рот рукой и, казалось, вот-вот упадет в обморок. – В жизни не видела ничего столь ужасного.

Толпа тем временем исступленно зашептала. Я проследила за взглядами людей и увидела медсестру Чонсу, выставленную на всеобщее обозрение, она была не в форме ыйнё, а в простом белом халате. Она шагала не громче, чем падают снежные хлопья. Время замедлило свой бег. Я пыталась узнать женщину, учившую и наставлявшую меня добрую половину моей жизни, женщину, которую я обожала. Когда я была маленькой, она напоминала мне волшебницу, спустившуюся с облаков. Ее глаза всегда ярко блестели, как звезды безоблачной ночью. Но сегодня она выглядела отрешенной и зачахшей.

Напряжение в воздухе росло, давило на нас, и все мы, затаив дыхание, ждали, что будет дальше. По обе стороны от медсестры Чонсу стояли два стражника, держа наготове толстые деревянные дубинки, ее же привязали к стулу для допрашиваемых.

Мне хотелось закрыть глаза. Пытки в полиции были делом обычным – настолько обычным, что королю Ёнджо даже приходилось вмешиваться в полицейские дела, чтобы предотвратить безжалостное избиение взятых под стражу людей. Его величество пытался ограничить наказания тридцатью ударами и ввести правило, согласно которому заключенных можно было избивать только раз в три дня. Но мы, низкорожденные, знали, что полиция не выполняет предписаний его величества и часто забивает подозреваемых до смерти.

«Пожалуйста, – молила я небеса, – защитите медсестру Чонсу».

– Незадолго до окончания комендантского часа, в предрассветные часы, – гремел с террасы голос командира Сона, – разные свидетели, как они заявляют, слышали доносящиеся из Хёминсо крики. Матери двух жертв утверждают, что их дочери ушли из дома пораньше, чтобы дополнительно позаниматься со старшей медсестрой Хиджин, которую также обнаружили мертвой.

Он повернулся к медсестре Чонсу:

– Ты говорила, что тоже отправилась в Хёминсо, чтобы помочь ученицам?