– Что тебе нужно? – шепотом спросила я.
Его взгляд, твердый, как и его голос, остановился на мне.
– Это место преступления.
Он наверняка работает в отделении полиции, подумала я. Возможно, слугой. Того и гляди крикнет, что на задний двор проникла подозрительная особа.
– Я медсестра, и меня пустил сюда полицейский, – сказала я, глядя ему в глаза. – Если хочешь, можешь спросить у него.
– Ты медсестра из Хёминсо?
– Из королевского дворца, – прояснила я. – Но я когда-то училась здесь.
У него между бровями залегла неглубокая морщинка.
– Ты знаешь подозреваемую?
Я моргнула при слове «подозреваемая».
– Она моя наставница.
– Твоя наставница… – Его взгляд скользнул поверх меня к экрану, который отделял меня от командира Сона. – Командиру вряд ли понравится, что ученица главной подозреваемой подслушивает.
– Я не подслушивала, – выпалила я. – Я хотела уйти. Но тут услышала голоса, и мне стало интересно, чьи они и откуда доносятся. Кроме того, меня пустил сюда полицейский. Ты сам можешь его спросить…
– Свяжите ее. – Раздавшийся голос командира Сона заставил меня вздрогнуть. – И отведите в тюремный участок. Ее расспросят позже. – Затем его тень обратилась к тени медсестры Чонсу: – Если будешь сотрудничать с нами, допрос окажется недолгим и через несколько дней ты вернешься в Хёминсо. Как я уже сказал, все зависит от твоей готовности помогать нам.
Послышался шелест ткани, ни один звук не говорил о сопротивлении, медсестра Чонсу позволила взять себя под стражу. Пол под ногами командира заскрипел – он ушел. А потом его громоподобный рык послышался откуда-то из другой части Хёминсо:
– Стражник Квон, продолжай допрашивать свидетельниц. А остальные пусть ищут орудие убийств.
Я посмотрела на полицейского-слугу.
– Думаю, мне следует уйти.
– А я думаю, тебе следует пройти со мной на главный двор.
– Думаю, этого мне делать не следует. – Я попыталась уйти, но он столь внезапно преградил мне путь, что мой взгляд вдруг уперся ему в грудь, а мой нос чуть не уткнулся в его грязную одежду. – Дай мне пройти. Я дворцовая медсестра.
– Нам необходимо допросить всех, кто оказался рядом с местом преступления и имеет к нему то или иное отношение.
– Я не имею к нему никакого отношения, – заверила его я. – Я только-только пришла сюда.
– Ну, можешь объяснить это командиру…
– Подожди, – сказала я, лихорадочно размышляя. Я залезла в карман фартука, достала монету и протянула ему. – Вот, возьми.
Он, опустив ресницы, смотрел на блестящую денежку.
– За взятку можно угодить на виселицу.
Я медленно выдохнула.
– И что тогда тебе нужно? Ведь ты, конечно же, чего-то от меня хочешь.
– Свидетельских показаний, – просто ответил он. – Вот и все.
Он был честным служакой, по всей вероятности, преданным командиру.
– Ты дашь мне уйти, если я расскажу тебе что-нибудь важное об этом деле? Сможешь похвастаться перед командиром, скажешь, что сам до этого додумался.
– Вряд ли ты можешь сообщить мне что-то важное… – Моя карима всколыхнулась, и он перевел взгляд на черный шелк, танцующий над моей макушкой. Потом сложил руки за спиной, по всей видимости передумав. – Ладно. Расскажи мне, что знаешь.
Я засунула монету обратно в карман и, собираясь с мыслями, перелистала в уме все медицинские судебные отчеты, которые читала и запомнила. При этом я старалась не выпускать из поля зрения командира и других полицейских.
– Колотые раны всегда выглядят неаккуратными, вокруг них обычно имеются порезы. Но, увидев четвертую жертву, одетую в синюю форму, я сразу же заметила, что следы сопротивления у нее отсутствуют. Был нанесен всего один – очень точный – удар в горло. Убийца четко знал, куда ударить, чтобы убить наверняка. И мне кажется, это о многом говорит. Кроме того, рана была нанесена оружием меньшего размера, чем то, которым были убиты остальные жертвы.
