К сожалению, у производителей кирпича не все складывалось как надо, и они позвонили Наде. Чувствуя, что терпение подходит к концу, она тяжело вздохнула:
– Мы проделали весь путь до Марса, а вы не можете сделать кирпичи?
– Дело не в том, что мы не можем, – ответил Джин. – А в том, что они просто мне не нравятся.
На кирпичной фабрике смешивали глину с серой, добываемой из реголита, и эта смесь заливалась в кирпичные формы, после чего обжигалась до тех пор, пока сера не начинала полимеризироваться. Затем кирпичи охлаждались и слегка сдавливались с помощью другого оборудования. Получавшиеся в итоге темно-красные кирпичи по прочности на растяжение были пригодны для использования в строительстве цилиндрических сводов, но Джин не был доволен.
– Я просто не хочу рассчитывать тяжелую крышу над нашими головами при минимальных значениях, – сказал он. – Что, если мы положим сверху слишком много мешков или случится небольшое марсотрясение? Не нравится мне это все.
Немного подумав, Надя ответила:
– Добавьте нейлон.
– Что?
– Найдите парашюты от сброшенных грузов, мелко-мелко порежьте и добавьте в смесь. Это увеличит предел прочности.
– В самом деле, – помолчав, согласился Джин. – Хорошая мысль! Как думаешь, парашюты еще можно найти?
– Они должны быть где-то на востоке.
Так они, наконец, нашли для геологов работу, которая оказалась действительно полезной для строительства. Энн, Саймон, Филлис, Саша и Игорь ездили на дальнопробежных марсоходах за горизонт к востоку от базы, далеко за Чернобыль, где искали и проводили наблюдения. Через неделю они нашли почти сорок парашютов, в каждом из которых было по несколько сотен килограммов полезного нейлона.
Однажды, достигнув цепочки Ганга, ряда карстовых воронок в ста километрах на северо-восток, они вернулись возбужденными.
– Так странно, – поделился Игорь. – Их не видно до последнего момента, а потом они появляются, как огромные воронки, по десять километров в диаметре и два в глубину, всего восемь-девять в ряд, и каждая меньше предыдущей по размеру и по глубине. Фантастика! Вероятно, это термокарстовые образования, но они такие крупные, что в это трудно поверить.
– После этого близкого горизонта даже приятно видеть на такое расстояние, – заметила Саша.
– Да, это термокарст, – заключила Энн.
Но, попытавшись его пробурить, воды они не нашли. Это уже явилось поводом для беспокойства: как глубоко они ни бурили, никакой воды в земле не обнаруживалось. Это вынуждало их полагаться лишь на те запасы, которые они получали из воздухосборников.
Надя пожала плечами. Воздухосборники достаточно надежны. Ей больше хотелось думать о своих сводах. Они уже наладили выпуск новых, улучшенных кирпичей, и роботы начали возводить стены и крыши. Кирпичную фабрику заполонили маленькие роботы-автомобили, которые, словно игрушечные марсоходы, катились по равнинам на стройку, к кранам. Те поднимали кирпичи один за другим и выкладывали их на холодном растворе, размазанном другими роботами. Система работала так слаженно, что весь процесс упирался лишь в производство кирпичей. Надя была бы довольна, если бы действительно верила в роботов. Казалось, все шло нормально, но ее опыт их использования на «Новом мире» не позволял ей быть спокойной. Они работали великолепно, когда все складывалось идеально, но ничто никогда не складывалось идеально, и было трудно прописывать им алгоритмы выбора решений: роботы либо становились такими осторожными, что замерзали каждую минуту, либо такими неуправляемыми, что могли совершать невероятно бестолковые действия, повторяя ошибку тысячу раз и усугубляя мелкий промах до огромного отклонения, как Майя в своей личной жизни. Роботы выдают лишь то, что запрограммировано, даже лучшие из них – безмозглые идиоты.
