Предполагалось, что русская революция станет началом революционного пожара по всей Европе. План не сработал, и все ограничилось революционным государством в России – Российской Советской Федеративной Социалистической Республикой (РСФСР) со столицей в Москве. Но волнения – с самыми разными исходами – охватили и нерусские регионы Российской империи. Прибалтийские провинции выбрали независимость; Царство Польское вошло в новообразованное польское государство. Однако к концу Гражданской войны, разразившейся после Октябрьской революции, на ряде других территорий образовались – часто не без помощи Красной армии нового революционного государства – свои собственные советские республики.
В декабре 1922 г. РСФСР, Украинская и Белорусская ССР (советские социалистические республики), а также Закавказская Социалистическая Федеративная Советская Республика (ЗСФСР) объединились в одно государство – СССР. Столицей его стала Москва (прежней столице империи, Петрограду, пришлось смириться со статусом второго по значимости города). Символом новой страны стали серп и молот, а девизом (написанным на русском, украинском, белорусском, грузинском, армянском и азербайджанском языках) – слова «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!».
Конституция нового Союза гарантировала республикам право на отделение, однако за без малого 70 лет ни одна из них этим правом не воспользовалась. В 1920–1930-х гг. в основном из территории РСФСР было выкроено пять новых среднеазиатских республик (Узбекистан, Туркмения, Таджикистан, Казахстан и Киргизия), а ЗСФСР распалась на три составные части: Грузию, Армению и Азербайджан. В 1939 г. СССР и нацистская Германия подписали секретный протокол о разделе сфер влияния, и в состав Советского Союза вошли три прибалтийских государства (Литва, Латвия и Эстония), а также Молдавия; число союзных республик достигло пятнадцати.
Несмотря на то что территория его была несколько меньше, Советский Союз со всей очевидностью являлся преемником Российской империи. Значило ли это, что он тоже был империей, где русские управляют горсткой внутренних колоний, которым придан вид национальных республик, – вопрос спорный. Западные державы, враждебные большевистскому режиму и мечтавшие о его падении, считали СССР империей, к тому же нелегитимной. Большевики же смотрели на свой Союз совершенно другими глазами. Далеко не все руководители партии были русскими; многие из них принадлежали к угнетаемым в старой империи меньшинствам: латышам, полякам, грузинам, армянам и евреям. Они были кровными врагами российского империализма, с детства испытывавшими негодование из-за усиливавшейся в последние годы существования империи дискриминации нерусского населения. Делом своей жизни они считали освобождение бывших колоний – как внутри СССР, так и за его пределами, прежде всего в Азии (в том числе в Средней Азии, завоеванной Российской империей в XIX в.). Пропагандистские лозунги 1920-х гг. провозглашали «великорусский шовинизм» «основной опасностью», а это означает, что из всех национализмов в Советском Союзе по-настоящему вредным считался именно русский.
Большевики были верными марксистами-интернационалистами и вслед за Энгельсом считали национализм «ложным сознанием». Тем не менее они понимали его притягательность и тенденцию обостряться в ответ на попытки искоренения. Они не собирались допускать такой ошибки – они решили
