– Я не смогу дать тебе ничего равного, – прошептал демон.
– Ты будешь любить и хранить меня вечно, ты обещал, – я хихикнула. – Вечно! Только представить – целый высший демон в моём собственном распоряжении, а? Мой личный Тёмный принц.
– Дурочка, – он снова вздохнул. – Я буду у тебя и так… без…
– Но по-другому, разве нет?
– Наверное. Я так предполагаю. Не с чем сравнить, сама понимаешь, малышка.
– Всё я понимаю. И я вовсе не малышка уже.
– О, я заметил, поверь, – ухмылка вышла совершенно ослепительной. – И всё же, как человек, ты совсем юна.
– Я – не человек. Не просто человек. Я – ведьма. Доставай уже свою игрушку, хватит тянуть. Я решила, что отдам тебе её, и нечего тут больше обсуждать. Это справедливо. Каждый вправе иметь душу. В конце концов, мне-то зачем столько, а?
– А это ты у Сатаны спроси.
– Спрашивала. Дядюшка только хохочет.
– Да уж, он такой. Ладно, раз ты говоришь…
Медленно, с опаской Саул вынул из-за пазухи тёмный кинжал с кривым серповидным лезвием и костяной рукоятью, инкрустированной камнями. Тёмно-красные кабошоны в окружающем нас голубоватом свете казались жидкими. Испещрённый травлёными узорами металл, наоборот, будто втягивал этот свет, пожирал его, оставляя после облачко тьмы.
Я невольно отпрянула: все девять душ разом заледенели от вида ритуального оружия, знакомого по описаниям, но впервые увиденного вживую.
Демон, заметив моё движение, тоже отшатнулся, отодвигая нож подальше.
– Сан… я… пожалуй, ещё не время для тебя.
– Но для тебя – да, – возразила я, – я же вижу.
В глазах демона явственно мешались страх, жалость и жгучее желание заполучить наконец то, чем он так жаждал обладать. Не знаю, какие силы позволяли ему сдерживаться, не кинувшись на меня немедленно. Я осторожно протянула руку, коснулась своими ледяными пальцами его горячей ладони.
– Всё получится. Не жди. Начинай.
Уже через пару мгновений я пожалела, что согласилась: боль подвергает сомнению даже самые обдуманные, выпестованные решения. Даже самые верные решения.
Одна из душ вышла к камню на призывающее её заклинание так легко, будто проделывала это каждый день. Всего лишь бесформенный сгусток энергии, едва различимый даже нашим магическим зрением, а поди ж ты, насколько ценный… определяющий всё… пусть и не в моём случае, но…
Слова заклятия текли и текли, срываясь с губ демона, вспыхивая искрами и оплетая душу огненной сетью, привязывая её к алтарю. Валун светился молочно-белым, руна на нём потемнела, став похожей на провал внутрь, куда-то к центру холма. Лагох в руках Саула пылал алым, факелом освещая наши лица.
Последний звук – и я увидела тонкую нить, тянущуюся от моего сердца к вышедшей наружу душе, красную с золотом, сияющую. Я нашла в себе силы кивнуть.
Демон коснулся алтаря кончиком лезвия и потянулся ко мне. Я видела эту короткую задержку – последнее сомнение, но жажда пересилила. Он взмахнул кинжалом, отсекая девятую часть моего «я». Клянусь, я слышала звон, словно лопнула струна на арфе. Звон, отдавшийся во всём теле и принёсший боль.
Наверное, я кричала. Наверное, нас слышали в обоих мирах. Не помню.
В памяти осталась только всепоглощающая боль без конца и края, выворачивающая наизнанку, рвущая на части. Впрочем, от меня и отрывали часть. Вернее, отрезали.
На самом краешке сознания мелькал образ любимого: растрёпанные светлые волосы, закатившиеся тёмные глаза, чёрная рубашка, подсвеченная цветными сполохами, вознесённый вверх серповидный клинок, по которому с алтаря перетекает в демона крохотная неприкаянная душа. Чья-то душа, бывшая когда-то, вероятно, ужасно грязной – иные к Сатане не попадают – столь ужасной, что все её жизненные «наросты» спилили, оставив только чистый костяк, самую суть, искру настоящей жизни. Ничейная белая душа, подаренная правителем Тёмного мира маленькой девочке, ничем не заслужившей подобного, просто появившейся на свет.
