Прошло не больше часа, когда мой проводник предложил сделать привал. Я удивился.
- Почему так рано?
- Разговор есть, - пояснил он.
Сердце кольнуло.
Место для привала насиженное. Тропа вывела к кострищу и бревнам вокруг него. Рядом течет горный ручей. Шивадаса набрал воды в закопченный котелок и поставил чай. Сел напротив, помедлил, не зная с чего начать.
- Слушай, меня по-нормальному Шурой зовут.
Я улыбнулся:
- Очень приятно.
- Так, мужик, - осмелел он. – Дмитрий, говоришь? Ну, хрен с тобой, Дмитрий. Ты мне объясни, где твое блокировочное кольцо?
Я на минуту задумался.
- Как у монахов? С символом «Ом»?
- Ну да, с загогулиной.
- Я не монах.
- Понятно, что не монах… Я думал, паломник.
- Да вроде того. Заблудился в лесу, чуть не погиб, монахи подобрали.
- Мудрено здесь погибнуть, - сказал мужик. – Ну ладно, не хочешь – не говори.
- Слушай, Шура, а почему блокировочное? – решился спросить я.
Он чуть рот не раскрыл.
- Ты что с луны свалился?
- Ну, допустим, свалился. Так почему?
- Потому что монахи, которые здесь живут, желают пребывать в древней Шамбале, а не в Кратос Анастасис, испорченной гребаной современной цивилизацией. Как только новый монах или паломник прилетает на Скит, - я, наконец, услышал название планеты, и понял, что угадал, - он идет в Общий Центр Изменения Сознания и делает заявку. Его привозят на вертолете в один из местных центров, где внушают, что он в Шамбале, на островах блаженных, в древнем Китае, на Афоне или где он там хочет. А никакого Кратоса нет и никогда не было. Он папу с мамой забывает, не то, что Кратос. В случае Шамбалы его приводят сюда, на это самое место, и сотрудник центра, одетый как древний индус, надевает ему кольцо, и он жизнь свою забывает, а вспоминает другую, словно с рождения здесь жил, и нет ни Сети, ни биомодераторов, ни устройств связи. Для паломников блокировка действует на время паломничества, для монахов – всегда.
- И нет пути назад?
- Ну, почему? Кольцо можно снять. Но это должен сделать кто-то другой. Нежелание снимать кольцо – часть внушения. Чтобы не произошло случайной разблокировки.
- Значит, у них действительно нет устройств связи? – спросил я.
- Нет. Кстати, а почему его нет у тебя?
- Потерял.
- Ладно, не мое дело.
Он замялся:
- Слушай, мужик, а ты не призрак?
- Призрак?
- У тебя биомодераторы молчат.
Центр Изменения Сознания западного сектора Шамбалы представляет собой небольшой двухэтажный дом. Крыша украшена антеннами всех видов: здесь и радужный кристалл быстрой связи, и белая тарелка медленной. Одна стена дома – из тонированного стекла, сияет зеленоватым зеркалом. За домом – вертолетная площадка. Отсюда до храма Шивы – часа полтора ходьбы спокойным шагом, от храма до Центра – две с половиной тысячи лет развития цивилизации.
В дверях нас встретил директор Центра, темноволосый, поджарый. Лет сорок с небольшим. Впрочем, в наше время трудно оценить возраст, на сколько человек выглядит, больше зависит от степени изменений генома и качества биомодераторов, чем от количества лет. Ошибка может составлять более ста лет в ту и другую сторону.
Он кивнул моему проводнику.
- Нам нужно в город, - сказал Шура.
- Хорошо, - улыбнулся директор и кивнул в сторону вертолетов.
- Вы проводите меня до Калапы? – тихо спросил я у своего провожатого.
Это некоторая наглость, он и так много сделал, но, если биомодераторы молчат, я не смогу управлять вертолетом. Вообще ничем. Все бортовые компьютеры реагируют на сигналы биомодераторов, передаваемые через устройство связи. И расплатиться тоже не смогу, потому что без биомодераторов и устройства связи не могу управлять счетом. Я усмехнулся. Впрочем, он наверняка заблокирован.
