Медленно направляясь вдоль стены, я рассмотрела строение сбоку – что-то вроде эркера видимо и было комнатой. Я вспомнила с какой лестницы я спустилась, и выходило, что небольшое окошко располагалось именно в комнате, где лежала эти два дня я.
Дальше стена начала отдаляться, делая двор сзади еще огромнее. И когда я запнулась о валун и чуть не растянулась, я увидела озеро. Очень большое озеро, которое расположилось прямо внутри этого двора!
— М-да, вот это ландшафтный дизайн! Вам, молодежь, такое и не снилось, даже с вашими деньжищами, - пробормотала я себе под нос, вспоминая коттеджи своих соседей.
Камни на самой узкой стороне водоема, где стена резко уходила влево, служили, по всей видимости, местом посиделок: трава вокруг них была примята, на земле тут и там попадались спиральки из высохшей уже, кем-то соструганной с веток, коры. Мальчишки, мастерившие в моем деревенском детстве луки и стрелы, оставляли такие же кучки стружки. Да и сама я, бывало, утащу у бабки с кухни нож, нарежу на берегу молодого ивняка, очищу от мягкой, вкусно пахнущей молодой влажной коры и плету из нее куклам кровати да заборчики в «домике» возле бани.
Детством вдруг пахнуло как-то особенно сильно. Может запах воды, травы между камней и эти вот «локоны» стружки? Нет, что-то еще было, и это “что-то” было во всем. Интерес к жизни или многообещающее новое тело, в котором ничего не болело? Подумав, я снова глянула на окно, которое теперь логично было назвать «моим». А судя по словам Карисы, то и дом, и земля вокруг него, и пруд этот, значит…
Где-то на середине берега, что был одновременно двором при доме, начались постройки. Сейчас в них было тихо, но раньше наверно здесь и стояли те самые редкие лошади, разводимые отцом Алисии.
Мужик, вывалившийся из конюшни, напугал меня до чертиков, и я было чуть не побежала уже, когда он обернулся. Тот самый, что притащил зеркало в мою комнату.
— Госпожа, прости, не думал тебя здесь увидеть! – он даже голову забыл сначала опустить, чтобы оказать честь. Видимо, за этим они всегда кланялись мне. Больше у меня идей на этот счет не было.
— Ничего, я сама не думала, что встречу кого в такую-то рань, - ответила и автоматически сложила руки на груди. Рубашка тонковата, чтобы перед мужиками сверкать. Вот ведь дура. Надо было хоть какую-то шаль найти или плед.
— Какая же рань, самое время рыбой заняться, иначе как солнце встанет, вся на глубину уйдет.
— Рыба? – переспросила я.
— Рыба. Деревенские все сейчас только ее и едят. Да ягоды ребятишки приносят, жены сушат, а то зимой совсем плохо будет, - ответил он грустно и шмыгнул носом.
Я решила пройти мимо него, но оглянувшись в дверной проем за его спиной, увидела что-то. Ряды, висящие по стенам и под потолком.
— А что это там? – я указала за его спину.
— Рыба, госпожа. Сушим то, что остается. У меня двое сыновей, так у них тоже детки. Вот и перебиваемся, как можем.
— Так в озере много рыбы? – я осторожно вошла внутрь. Дверной проем был высоким. Скорее всего, для лошадей, которые раньше здесь жили.
— Много, госпожа. Река, что под стеной там проходит, - он махнул рукой на дальнюю часть озера, где стену и вовсе не было видно из-за кустов и деревьев, разросшихся на том берегу, - она озеро и питает. Рыба сюда заходит хорошо, а выходить не торопится. В заводях у меня сети. Ближняя деревня, считай, почти вся разбрелась. Держатся несколько, пашут еще, сеют, да вот господин их совсем замордовал – сказал, чтобы к зиме большую часть зерна отдали.
