Я тоже не хотел.
После обеда я задремал прямо на скамейке, пока Святов возился на кухне со свиными стейками. Опасаясь, что мое лицо сгорит на солнце, он предложил мне кровать во второй комнате. Я принял предложение с неописуемой благодарностью. Провалился в сон на три часа. Проснулся бодрым, несмотря на вчерашний загул и сегодняшнее пиво. На столе в большой комнате меня ожидало роскошное угощение.
– Садись, – сказал майор и включил телевизор. Мы начали обед под выпуск федеральных новостей, из которого я узнал, что Россия (эта Россия) входит в десятку экономик мира, что спикеру Сената угрожает импичмент из-за подозрений в лоббировании интересов некоторых металлургических компаний, что сборная страны по футболу после четырех отборочных матчей чемпионата мира занимает первое место в группе, и многое другое.
Увидев мое ошеломленное лицо, Святов переключил телевизор на музыкальный канал, где крутили джаз.
– Не смотри, а то аппетит потеряешь. Я по этой причине компьютер не купил. От местного интернета я сошел бы с ума.
Они позвонили в восемь-двадцать. Святов успел отпустить комментарий:
– А нервы у них будут покрепче, чем я думал.
– Угу. И ты прав насчет Петровского. Мой номер здесь мог знать только он.
Выждав несколько секунд, я нажал кнопку ответа.
– Слушаю.
– Ты, кажется, чего-то не понял, – прогудел знакомый голос. Со мной говорил тот же человек, что и утром в гостинице.
– Будь добр, объясни. Может, пойму.
– Твой друг должен нам триста штук. Хочешь получить по почте его яйца в конверте?
Я хмыкнул. Как все это напоминало наш сериал! Какие-то эпизоды получались вменяемыми, но когда кресло сценариста ввиду экономии бюджета занимал молодой графоман, завербованный на интернет-бирже для писателей, начиналась ржака. Кажется, этот диалог писал кто-то из них.
– Предпочитаю яичницу из куриных яиц. Гениталии этого парня меня не возбуждают.
Мой собеседник озадаченно дышал. Мне удалось ненадолго сбить его с толку. Но триста тысяч – слишком жирный пирог, чтобы выбросить на ринг полотенце после первого нокдауна.
– Ты неадекватно оцениваешь ситуацию.
Я переглянулся с майором. Святов кивнул: мол, продолжай в том же духе.
– Ладно, мой жадный друг. Для начала мне нужно услышать его голос, чтобы удостовериться, что его мошонка на месте.
Снова пауза. Второй нокдаун?
Послышалось какое-то шевеление и разговор на заднем плане. Через несколько секунд со мной заговорил Петровский.
– Привет, старик. – Голос звучал подавленно. – Прости за эту подставу. Пьяный был вчера, понесло дурака, попался как лох. Не знаю, как быть. Ты же поможешь мне откупиться? Я отработаю, клянусь…
– Женя, не лепи горбатого. Решил вернуться к своей профессии?
Молчание в трубке. Я напирал:
– Сколько ты воровал во время своих прежних избирательных кампаний? Не хватало официального вознаграждения? Вот на своей жадности ты и погорел, старик.
Он шмыгнул носом. Голос изменился. Теперь он угрюмо бурчал:
– Не понимаю, о чем ты.
– Все ты прекрасно понимаешь. Портье тебя сдал. Не надо было жадничать.
По моим прикидкам, сейчас он должен будет включить другую песню: обрисовать мне перспективы, которые откроются после обильных инвестиций в предвыборную гонку. Так и вышло.
– Вот оно что. Да, надо было ему накинуть… Серега, ты просто не понимаешь. С твоими финансовыми возможностями мы здесь прекрасно устроимся. Ты же не собираешься проедать свои деньги?
