По всей вероятности, тут им и пришло в голову сделать из меня своего шпиона. Меня вызвали в полицейское управление и сделали предложение. Сейчас уже не помню, использовалось ли в разговоре это слово – «шпион», но имелось в виду именно это. Иначе говоря, они спросили, не соглашусь ли я информировать их о том, что происходит в «Аум». Естественно, идея превратиться в шпиона меня не прельщала. Мне только хотелось оказаться рядом с «аумовцами». Но, как говорится, сказал «а» – говори и «б». Я подумал: раз уж сдружился с полицией – вперед! Попробуем.
Вообще-то я – человек настроения. Одиночка, не имеющий друзей. Заурядный тип, который на работе на последних ролях и на которого всегда орут. Всерьез меня никто не воспринимает. Поэтому, когда полицейские искренне попросили постараться, чтобы раздобыть для них какую-нибудь информацию, я страшно обрадовался. Наконец-то представится возможность пообщаться с людьми! Пусть и благодаря полиции. В фирме, где я работал, у меня не было ни единого приятеля, с коллегами мы едва обменивались несколькими фразами. Все знакомства в «Аум» я потерял, Такахаси ушла в секту и пропала. И я решился: «Если ненадолго, соглашусь, пожалуй». Так и сказал полиции. Эх, не надо было этого делать!
Вам что-нибудь это дало? Я имею в виду связь с полицией?
Единственное, к чему я стремился, – отыскать Такахаси, вернуть ее. Не как полицейский шпион. Я лишь хотел вступить с «аумовцами» в контакт. Но я боялся: ведь стоило мне сделать шаг без сотрудничества с полицией, они бы подумали, что я – человек «Аум», и сделали из меня преступника. А имея их за спиной, действовать было бы легче. Еще я надеялся, что мне удастся уговорить кого-то из членов секты расстаться с «Аум». Хотя все это, наверное, хитрость, ловкачество. Как думаете?
Ловкачество? Не знаю. Это очень непростой разговор.
Да уж… Но нельзя же было оставлять все как есть. Я переживал за Такахаси. Ни о чем другом думать не мог. Ничего не делать? Но тогда ее тоже могут в чем-нибудь обвинить, выставить преступницей. Надо попытаться убедить Такахаси, но сначала надо ее найти, а как? Я надеялся получить информацию о ней через полицию. Однако так ничего и не узнал. Все время спрашивал о ней, но они так и не смогли выйти на ее след. Известно было лишь одно – она все еще в секте. Хотя, может, они что-то и знали, но мне не рассказывали.
Так или иначе, но мое внедрение в «Аум» так и не состоялось. Как раз в это время закрыли отделения секты в городах Фукуи и Канадзаве. То есть в Хокурику[33] «Аум» была разгромлена, и план как-то использовать меня потерял всякий смысл.
В общем, для вас все закончилось благополучно. Кстати, вы предсказаниями Нострадамуса интересуетесь?
Очень даже. Мне сейчас[34] тридцать шесть, и на наше поколение Нострадамус оказал огромное влияние. Я, например, планирую свою жизнь по его пророчествам. Меня все время тянет покончить с собой. Я хочу умереть. Прямо сейчас. Но конец наступит только через два года, так что надо терпеть. Желаю своими глазами увидеть, что будет перед финалом. Поэтому, наверное, у меня такой интерес к религиям, предрекающим конец света. Кроме «Аум», у меня были контакты со «свидетелями Иеговы». Хотя, конечно, они несут полную чепуху.
Что вы подразумеваете под «концом»? Что существующая сейчас система пойдет к черту?
Я имею в виду перезапуск. Желание нажать на кнопку перезапуска человеческой жизни. Мне представляется, что это будет катарсис и душевное успокоение.
