– Поздно подался на Север, – каялся Алексей Николаевич.
– Я вот приехал в девятнадцать лет, – сказал Халил. – Если бы не девяносто первый год и не девяносто восьмой, то можно было спокойно жить. Тогда же спать легли – нормально все было. Проснулись – наполовину раздетыми. А сейчас что делать? Ждать, пока опять разденут? Вот тебе и государство. Помню, как знакомые поехали отсюда за машинами. Но пока ехали, цена на автомобили в два раза поднялась. Слов нет – одни междометия. У них на дорогу денег нет, не то что доплачивать. Хорошо хоть генеральный выручил…
– Вот что ты, пенсионер, тут делаешь? – вдруг обратился Халил к Алексею Николаевичу, хитро подмигнув Сергею и Гене. – Не хватает тебе пенсии, вот и работаешь.
– А куда деваться? – ответил тот. – На эти стариковские деньги как жить? Вот до пятнадцати лет северного стажа дотяну, чтобы получить повышенную северную пенсию и льготу по переселению, а там хватит.
– Не слышал я, чтобы переезжали, – ответил Халил.
– А вот посмотрим, – сказал Алексей Николаевич. – Если перееду, то расскажу.
Уже темно, а темнота рождает пересуды…
Опять куст, опять на подножку и вниз.
«Один день так попрыгать – это ничего, – размышлял Сергей. – А вот годы попрыгаешь – и спина, и ноги уже болят. Да сердечко пошаливает, ведь, как пожарники, работаем. Все время в ожидании. То ничего, то аврал…»
В вечерней тьме маховики качалок уже не на кур походили, а на драконов, готовых пыхнуть огнем в любой момент. Цивилизованный человек проник черт-те куда, где жить-то ему вовсе не положено. Понастроил средь девственной когда-то тайги. Разогнал зверье, потравил рыбу, крепко потеснил ханты и ненцев. И не на пользу себе. Ведь не зажил народ лучше…
Маховики все гонят нефть. И уже навевают грусть и даже некоторое раздражение. Сергей по привычке умножил добытую на их участке нефть на ее рыночную стоимость. Все оживились, обсуждая полученный результат, на фоне которого их зарплата просто терялась.
– Ну куда им столько? – прозвучал безадресный вопрос. – Сколько нефти ни качай, зарплаты все равно почти нет. Ведь миллионами тонн! И все как в прорву…
Незаметно рабочий день подошел к концу. Вот и снова – базовый куст. В конце рабочего дня все стало едино настолько, что Сергей даже не узнал его. Вдалеке полыхал огненный газовый факел. Пламя с силой вырывалось из далекой трубы, как из огнемета, как будто один из сказочных драконов очнулся и занялся привычным для него делом…
Сергей зашел в раздевалку, снял робу, оценил ее затрапезный вид и сразу вспомнил, как ругался по этому поводу с Игорем.
– А ты знаешь, что в зарубежных компаниях увольняют, если одежда у рабочего грязная. Грязь на одежде – признак нарушения технологии. Значит, ты где-то не так встал или недоглядел… – читал нотации Игорь.
– Слушай, ежу понятно, что никто в нефти по собственной воле купаться не будет, – распалился тогда Сергей. – Морозы, оборудование старое, вот и аварии. Вы же сами запчастей не даете. Наверху что-то рассчитывают, увеличивают формальный срок службы деталей, какую-то экономию ищут. А механизмы от расчетов дольше не работают. Тут как хочешь, так и справляйся. Много трубных соединений, сальников, а внутри нефть под давлением почти в десять атмосфер. Естественно, то тут, то там что– то выскочит. Это не говоря о порывах в магистралях, когда аврал, когда как грудью на амбразуру, лишь бы фонтан быстрее перекрыть. А на прошлой неделе, когда обнаружили течь в трубе, проложенной по дну озера? Неужто забыл, как пришлось долбить лед, а потом быстрее в эту прорубь лезть и надевать хомут? Там некогда следить за чистотой одежды…
