Пытка продолжалась долго. Холопы все чаще спотыкались, да и сам Гриша был не раз близок к тому, чтобы уронить крест. Гриша понимал, что за это его сразу убьют, предварительно кастрировав, но к счастью Тит всегда страховал его – он так вцепился в крест, будто тот был кейсом с баксами.
Когда колонна приблизилась к дороге, Гриша возрадовался, что идти теперь станет легче. Но надзиратели завернули крестный ход и погнали его по пашне параллельным курсом. По всей видимости, они не хотели пачкать грязными холопскими ногами чисто вымытую дорогу, по которой сегодня дочка барина должна была приехать к папеньке в имение.
Гриша держался из последних сил, и уже давно проклял все на свете, а вот Тит, который тоже почти падал от усталости, вдруг прошептал хриплым голосом:
– Благодать-то какая!
Походило на то, что Тит получал от всего происходящего какое-то удовольствие. Гриша тут же смекнул, что его новый друг – конченый мазохист.
Колонна уже подходила к финальной точке крестного хода, как вдруг на дороге появился автомобиль, несущийся по направлению к усадьбе. Надзиратели остановили колонну и заставили холопов повернуться лицами к дороге.
– На колени, скоты! – рявкнул один из них, и тут же перетянул Гришу палкой по спине. – На колени! Барыня едет.
Холопы дружно грохнулись на колени и уткнулись лбами в землю, надзиратели остались стоять, только поснимали шапки. Автомобиль начал сбавлять скорость и напротив колонны вовсе остановился. Из машины выскочил водитель, открыл заднюю дверь и тут же поклонился. Гриша чуть приподнял голову и наблюдал.
Юная барыня оказалась еще краше, чем на фотографии. Одета она была примерно так же, как одевались ее сверстницы в Гришином мире, вот только юбка, по мнению пришельца, могла бы быть сантиметров на двадцать короче.
– Здравствуйте, милые мои! – со слезами счастья на глазах поприветствовала холопов Таня.
– Хорошо, – хором протянули в ответ исполнительные холопы.
– Как поживаете?
– Хорошо.
– Вдоволь ли питаетесь?
– Хорошо.
– Не терпите ли в чем нужды?
– Хорошо.
– Рады вы мне?
– Хорошо.
Тут вперед выступил один из надзирателей, отвесил барыне низкий поклон, и взял слово:
– А то разве не рады? Еще как рады! Как узнали, что вы едете, так еще за три дня сказали: не будем ни спать, ни есть, пока любимую госпожу не увидим. Дорогу языками вылизали, сутками работали. Удерживать приходилось, боялись, загоняют себя до смерти. А еще сказали – как приедет любимая барыня, мы ее вместе с машиной на руках до усадьбы донесем.
– Правда? – радостно спросила Таня, и, как показалось Грише, даже поверила во всю эту чушь.
– Правда, госпожа. Дозволь, твою машину до усадьбы донесут. Сделай милость.
– Конечно, конечно! Несите.
И Танечка тут же запрыгнула в машину, а надзиратели пинками подняли холопов на ноги и негромко предупредили их, что ежели машина с ценным грузом хоть раз качнется на холопских руках, этой же ночью всех ожидает поголовная кастрация молотком.
Если до личной встречи Гриша испытывал к Танечке теплые чувства и даже любовался ее фотографией перед сном, то теперь он возненавидел эту дуру всей душой. В первую очередь за то, что она явилась в имение на таком большом и тяжелом автомобиле.
Холопы обступили автомобиль, взяли его за днище, и попытались оторвать от земли. Сделать это оказалось непросто. Послышалось надрывное кряхтение, вот кого-то прорвало с тыла, затем еще один пауэрлифтер обделался от натуги. Надзиратели сквозь зубы угрожали холопам жуткими расправами, холопы, надрываясь, все же подняли автомобиль на руки. Гриша оказался как раз напротив задней двери, в окно которой выглядывала счастливая Танечка. Она даже помахала Грише ручкой, но парню было не до тупых блондинок. Рядом с ним громко пускали ветры собратья по несчастью, да и сам Гриша чувствовал, что еще немного, и он точно кого-нибудь родит против шерсти и законов природы.
