– И Панк…, – вслед крикнул он.
– Что? – Я обернулся.
– Четыре часа! Это спасёт тебе жизнь, – громко и отчётливо сказал он, но я не понял, к чему это было сказано.
Я пытался через дым и шум остановить его, но он со своими ручными мартышками удалился. Я вздохнул: «Что за четыре часа? Какие четыре часа? К чему вообще сказал?». Эх, делать нечего, я направился по указанному маршруту, к самому дальнему столику.
***
За столиком сидело двое парней, мои ровесники. На столе стояли кружки с пивом, а сами они были заняты объеданием костей сушёной рыбы. Не дожидаясь приглашения, я присел.
– Ты – Панк? – Сиплым голосом спросил парень, сидевший напротив меня.
– Есть такое дело, – спокойно ответил я.
– Если тебе чего перетереть надо, то это со мной. Зовут меня Бахром Леопольдович.
– Да не валяй копыта, Баха, – с ухмылкой сказал ему второй.
– Цыц, сявка. Мы тут за дела базарить будем, – заткнул его мой неприятный собеседник.
Меня их жаргонный выпендрёж уже достал, а я только подошёл. Надо этот балаган прекращать, поэтому сразу в лоб.
– Миллион на всех, за всё, – и ткнул пальцем на карте в место, куда мне нужно.
Мужчина, с которым я не общался, сильно закашлял, подавившись костью, а у моего собеседника глаза не могли найти на лбу общую точку соприкосновения. Я, в ожидании их ответа, взял целую кружку пива, стоявшую на столе, и сделал пару хороших глотков. Парень, наконец, собрал свои глаза со лба и, отпив пива, мягко сказал.
– Сколько? – Его сиплый голос звучал настолько смешно, что я чуть не засмеялся, а его рот, как он не старался, всё равно приоткрылся.
После паузы, видно пьяный мозг пытается найти в себе остатки знаний по математике из школы в девять классов, он вдохнул и без наездов, без жаргона, без всякой другой показной хрени, сказал:
– Я – Баха, это – Ник, – он показал мне на парня, который всё ещё кашлял, – а третьего нашего зовут Шурик, он сейчас с малявкой лямуров гоняет.
– Прекрасно. Вот и поговорили, – усмехнулся я и допил пиво.
Дальше мы обсудили детали сделки, договорились о времени и разошлись. Хотя, по-моему, детали и все дальнейшие обсуждения бежали просто мимо них. В их глазах щелкали лёгкие, по их мнению, деньги.
***
На следующий день мы встретились на выезде из города, меня подобрали на микроавтобусе, и, собравши воедино нашу экспедицию, мы направились к «мёртвому треугольнику». От города сие место находилось километрах в сорока. Подвох в том, что дороги как таковой туда не было и примерно четверть пути пришлось следовать пешком. Баха, Ник, Шурик, я и водитель, мне его не представили. Мужик под два метра ростом, кулак с моё лицо, он был просто огромным, но молчаливым. Парни словно на войну собрались: автоматы, камуфляж, сапоги, гранаты, ножи. Шурик – третий из этой шайки, с которым мне вчера не довелось познакомиться, оказался совершенно непохож на своих коллег. Он был слишком интеллигентным на их фоне, да и на вид щуплый, маленький какой-то и печальный. Баха и Ник цеплялись к нему всю дорогу, он был вроде как объект для их насмешек, видно было, что слова местных орангутанов били в больные места, но Шурик держался, не поддавался на провокации и со временем эти недолюди отставали от него ненадолго. Я и Шурик сидели друг напротив друга в конце кабины, возле запасного выхода, намертво закрытого, а наши острые на язык коллеги, отбитые уголовники – впереди, сразу за водителем.
