Куклы. Их было больше всего. Самые разные – от полусгнивших мягких, до пластиковых и даже фарфоровых. Но поражало даже не это дикое количество игрушек.
Все куклы были разбиты. Изрезаны, изломаны, выпотрошены, четвертованы и обезглавлены. Присмотревшись, Книжник понял, что издевательствам подверглись не только игрушки. Похоже, все предметы человеческого обихода здесь методично и тщательно уничтожались.
Могло показаться, что нео поступали как дети, ломающие свои игрушки из природного любопытства. Но вдруг Книжника осенило:
– Это же храм!
– Что? – вздрогнула Хельга, пораженная увиденным не меньше его.
– Храм, – мрачно повторил семинарист. – Видишь – жертвы приносят. И не просто каким-то богам. Они глумятся над нашим погибшим миром…
– Зачем? – с любопытством спросила Молния.
Книжник не ответил. Только сейчас он заметил то, что не видел на фоне всего этого пестрого многообразия предметов. Манекен – обыкновенный манекен, какие в былые времена, говорят, заполоняли витрины магазинов. Только вот этот был… распят. Распят на двух перекрещенных лыжах, прибитых к стене заостренными кусками арматуры. Причем для того, чтобы придать фигуре надлежащее положение, мутам пришлось отломать ей руки. Теперь раскинутые в сторону пластиковые обрубки были прикручены к лыжинам обрывками лиан. Искусственная улыбка на облезлом лице манекена выглядела неприятно. Даже жутко становилось от этой пародии на христианское распятие, какие в ходу у кремлевских. Только вот смеха это зрелище совсем не вызывало. Тело манекена было закопчено и оплавлено. Не хотелось даже думать о том, что делали проклятые муты со своим нелепым «распятием».
– Пойдем отсюда, – тихо попросила Хельга. – Ну что, малышка…
Обернулась к Молнии:
– А… Где она?
Девочки рядом не было. Словно та растворилась в воздухе.
– Может, вниз спустилась? – предположил Книжник. – Вот же… неугомонная!
Взгляд его выхватил темный боковой проход, наполовину закрытый грудой хлама. Пожалуй, любопытная девчонка могла прошмыгнуть только туда, больше некуда.
– Эй, Молния! – позвал он. – Ты там?
Ответа не было. Книжник машинально вытер рукавом пот со лба, поднял на изготовку арбалет и осторожно направился в сторону прохода. Хельга не отставала. Перебравшись через завал из мертвых компьютерных мониторов, факсов, акустических колонок и чуть не запутавшись в бесчисленных проводах, паутиной пронизывавших груду старья, они оказались в соседнем помещении.
– Где они только все это понаходили? – ворчал Книжник, выдергивая ногу из пут витого телефонного шнура. – И зачем делали такие странные кабели – сплошь завитушками? Не для того же, чтоб людей ими ловить!
Новое помещение было освещено хуже, и потребовалось время, чтобы привыкнуть к полумраку. Но и без того ясно: девочки здесь нет.
– Наверное, дальше пошла, – решила Хельга. – Видимо, там сквозной проход…
Книжник неразборчиво буркнул в ответ. Совсем не улыбалось идти туда, в темноту, откуда, казалось, доносилось подозрительное шуршание. Чертова девчонка! Что ей неймется? И почему он обязан ходить за ней, будто нянька?!
Длинный тягучий звук выдернул его из размышлений. Звук шел откуда-то сверху, приглушенно, но отчетливо.
– Что это? – сдавленно спросил он.
– Воет кто-то, – отозвалась Хельга.
Звук повторился. Кровь стыла в жилах от этого воя.
Вдруг вспомнилось: ведь там, наверху, у нео зверинец! Большой, полный самых невероятных мутантов – один страшнее другого. Разок довелось посидеть в клетке рядом с этими тварями – даже вспоминать неохота
