Кремлевский пул. Два полюса и шесть континентов - страница 19

Сценарий фильма мы с Розой написали достаточно быстро, за пару дней. Очень помогли знакомые журналисты из «Известий», «Комсомольской правды» и с телевидения, корреспондентские пункты которых были аккредитованы здесь, в Манагуа.

Наконец настал день, когда можно было ехать в аэропорт встречать прилетевшую из Москвы хорошо знакомую мне группу. В гостинице мы останавливаться не стали, а приняли любезное приглашение оператора Останкино Валеры Борисова разместиться на пустующей фазенде уехавшего в отпуск корреспондента. Местная студия подтвердила свои обязательства и сообщила, что приглашает начинать каждый день командировки с получения полагающихся нам суточных. Никто против этого не возражал.

Утром в кассе каждому из нас выдали по увесистому целлофановому пакету.

– Это что? – не понял я, увидев стопки разноцветных пачек, перетянутых резинками.

– Как что? Суточные в национальной валюте, в кордобах, по двадцать баксов каждому, по курсу на сегодняшнее утро, как договаривались. Можете пойти поменять в банке на доллары.

– Спасибо! Ну что, ребята, поехали сначала на съемку! После обеда зайдем в банк, поменяем.

Наша машина выехала на улицы Манагуа. На перекрестках перед светофорами движение тормозилось. Между рядами сновали торговцы фруктами, продавцы газет и выпрашивающие милостыню дети. Пожалев одного мальчика, наш звукооператор запустил руку в пакет, вытащил тысячную купюру из пачки и протянул ее через открытое окно. Малец выругался, бросил бумажку на асфальт и плюнул, хорошо, что Петя успел поднять стекло.

Мы поняли его реакцию в конце дня, когда, закончив съемки, сунули свои пачки денег в окно обменного пункта. Оказалось, с утра курс доллара к кордобе вырос в несколько раз и теперь на целый пакет бумажек можно купить только пару бутылок пепси-колы.

– Здесь зевать нельзя, – просвещал нас Валера, – получил кордобы – и немедленно в обменник. Пепси-колу вам тоже так просто не продадут.

– Почему?

– Нужно сдать пустую бутылку из-под нее в обмен.

– А где взять тогда эту самую первую? – удивился я.

Задача действительно была на уровне главного философского вопроса, что было сначала: курица или яйцо.

– Ладно, стеклянную тару я одолжу вам, – успокоил он.

Вообще, что бы мы делали без помощи Валеры, не знаю. Он щедро делился своими знаниями и опытом: где лучшие точки съемки, куда поехать, чтобы найти нужных для фильма персонажей, где лучшие рестораны и самые низкие цены. Например, открыл для нас курортное местечко Косарес на берегу Тихого океана, где мы большой компанией, вместе со знакомыми пограничниками, целый день купались, стреляли из автоматов по консервным банкам, ели черепашьи яйца и морских гадов, запивая все это ромом, – в итоге заплатили за всех около двадцати долларов. Цены в Никарагуа были на удивление низкие, за 50 центов можно было взять ведро мандаринов или картошки.

На стоянках для автомобилей возле рынков в Манагуа процветал особый вид «бизнеса». Подъезжавших встречала стайка детей, какой-нибудь мальчик обязательно бежал перед машиной, жестами приглашая занять лучшее место для парковки, где под его наблюдением можно было не беспокоиться за сохранность имущества.

Возвращаясь, полагалось отблагодарить юного сторожа мелочью. Кто этого не делал, вполне мог обнаружить у себя спущенное колесо. Особым вниманием пользовались машины с дипломатическими номерами, причем «бизнесмены» знали, кто из какой страны, и старались приветствовать подъезжающих на их родном языке.