Кремлевский пул. Два полюса и шесть континентов - страница 3

Разбитая колея от предыдущих походов состоит из ям, снежных застругов и ледяных торосов. Внутри во время движения нельзя расслабиться, жесткие удары лыж о препятствия норовят сбросить с койки и сбить с ног, поэтому лучше всего сидеть, держась за прикрученные к полу предметы. Все летающие по салону вещи так или иначе находят свое место.

Помня о трещинах, первый десяток километров идем с открытыми дверьми, чтобы в случае чего успеть выскочить наружу. Дальше начинается подъем на купол, дизель трактора надсадно гудит, затаскивая прицеп в гору. Кстати, на полярных станциях моторы всей техники работают круглосуточно, их никогда не выключают, ведь на морозе будет трудно запустить снова, следят только, чтобы в баках было достаточно солярки.

– Ребята, мне надо сделать кадр, как идет поезд. Может, остановимся, я вылезу, а вы проедете мимо меня? – после нескольких часов тряски взмолился я.

– Погода портится. Давай пройдем максимально, сколько сможем. Будем делать привал на ночлег, там и поснимаешь!

Когда остановились, вокруг свистел ветер и летали снежные заряды.

– Ну что, будешь вылезать?

– Буду! С камерой зайду чуть вперед, махну рукой, а вы проезжайте мимо меня!

Когда выпрыгнул наружу, порывы ветра чуть не сбили с ног. Пригибаясь и падая на колени, с трудом преодолел десяток метров и достал из-за пазухи камеру.

– Эй! Давай вперед!

Снег залепил объектив, протер его, как смог, рукавицей. Наконец свет фар дернулся, и темная громада прошла мимо. Прижавшись к видоискателю кинокамеры, вел панораму, пока в кадре не исчезли последние габаритные огоньки.

Спрятав снова аппарат за пазуху, оглянулся. Видимость была нулевая. Тут я по-настоящему испугался. Где все? Вроде проехали только что вот здесь. А может, левее? Если выбрать неправильное направление, потеряешься и замерзнешь. В отчаянии опустился на снег. Прошло несколько минут, и я услышал далекий металлический стук. Пополз на него. Через пару десятков метров уткнулся в спущенную лестницу. В дверях чья-то темная фигура колотила половником по корпусу балка: «Ужин готов! Все к столу!!!»

Наутро о том, что была пурга, можно было догадаться только по наполовину занесенным гусеницам тягача. Над головой ярко светило солнце. Белизна снега обжигала глаза, смыкаясь вдали на горизонте с ультрафиолетом неба.

Продолжили движение. Радист, сняв наушники, сообщил новость, что в поезде на «Восток» одному стало плохо – гипоксия, пришлось снимать вертолетом. Гипоксия – это горная болезнь. С набором высоты в разреженном воздухе становится меньше кислорода, кружится голова, человек начинает задыхаться. Кто-то нормально переносит эти условия, а кто-то нет, заранее не определить. Лечения и таблеток нет, надо срочно эвакуировать больного с высоты.

Станция «Восток» расположена на Южном геомагнитном полюсе. Ил-14 плавно сел и прокатился на лыжах до конца взлетно-посадочной полосы. Аэропорт. Пара скамеек – зал ожидания. Тут же установлен памятный знак – деревянный земной шар, изрядно потрепанный ветрами и солнцем. Стрелки указывают расстояния до различных географических точек. До Москвы 14 724 километра.

– С прибытием! Закрой лицо, можешь с непривычки застудить легкие, – посоветовал один из встречающих. – Хотя сегодня тепло, минус 46, лето пока, еще недели две продлится.

Я натянул до глаз шарф, но дыхание все равно не входило в нормальный ритм.

– Высота почти четыре километра над уровнем моря, кислорода мало. Ничего, приспособишься! Главное, без резких движений. Кино делать у нас будешь?