Возился Яша долго. Утомленный многодневным развратом, он устал, и только профессиональное мастерство Аллы позволило ему завершить процесс достойно. Удовлетворенный олигарх тут же захрапел. Девушка приподнялась, с брезгливым удивлением оглядела тушу спящего клиента – бабья грудь, складки жира и маленький ярко-фиолетовый шрам на необъятном брюхе. Похоже на укус, подумала о шраме Алла.
– Нравлюсь? – продолжая храпеть, спросил Яша. Он спал чутко, всегда контролируя ситуацию. Этой уникальной особенностью обладают многие люди большого достатка. С первым миллионом приходит страх потерять его, а заодно и голову. Интересы богатея быстро меняются. Вместо интерьеров приобретенной недвижимости, престижных иномарок и скоростных катеров, его начинают интересовать камеры наблюдения, системы сигнализаций, поиск надежных телохранителей. Важнейшим сотрудником богача становится начальник его безопасности и – прощай, крепкий сон.
– Нравлюсь? – повторило он свой вопрос и открыл глаза. Они были заплывшие от длительного пьянства и злые.
– Кто тебя за живот укусил?
– Обезьянка одна. Так, из мира животных…
Алла усмехнулась:
– Зверюшек трюхаешь?
– Не твое дело.
– Не хочешь, не говори. – И она опустила ноги на пол.
– Ты куда?
– Кажется, я уже отработала.
– Нет. Ты мне понравилась. Останешься у меня.
– Надолго?
– Когда надоешь, выгоню. Штука в день. Годится?
– Хорошо, козлик. Но если еще раз назовешь меня блядью, заплатишь две.
– Много.
– А сколько, по-твоему, стоит хамство?
– Оно ничего не стоит. Но тыщонку рублей, так и быть, набавлю.
– Ты еще и жмот?
– Да, я не люблю выбрасывать деньги. Они мне тяжело достаются.
– По тебе видно – кожа да кости. Не хочешь платить штуку, верни себе хохлушку. На Украине и тысяча рублей бабки.
– Дурра, когда я стану президентом, вспомнишь, кто тебя трюхал, и загордишься.
– Ты – президентом?
– А что тебя удивляет? Всякая мебель продается, и президентское кресло тоже.
– Хочешь превратить нашу страну в большой бардак?
– А еще говоришь, не совсем дурра? Это сейчас бардак, – Яша выпил залпом и забросил в рот масленку: – Не согласна?
– Ты о чем? – она думала о его предложении остаться и не слишком внимательно следила за ходом беседы.
– О бардаке. Коньки спиваются. Работать даже за деньги никого не заставишь. Только в Москве еще кое-кто шевелится, а за Кольцевой мрак.
– Не знаю. Мне кажется, многие работают.
– Коньки говорят – «когда кажется, креститься надо».
– А Коньки – это кто?
– Коньки – это русские.
– Значит, я Конька?
– И ты тоже. Но ты работать умеешь.
– Спасибо. Как ты хочешь заставить работать остальных?
– Не нужно изобретать велосипед. Есть американская модель, надо ее перенести в Россию. Американцы помогут.
– И статую Свободы в Кремле поставишь?
– Возможно. В стране рабов статуя Свободы всегда к месту.
– Твои американцы тоже рабы? Что-то новенькое.
– Да, рабы. Они изобрели великую систему. Ни лагерей, ни репрессий, а все пашут. Народ живет в кредит. Дай мужику дом, машину, в придачу мечту стать миллионером – и он твой раб. Не захочет работать – все у него отнимешь, и еще посадишь в тюрьму. Будет пахать до старости как миленький. А кредит еще и на детей перейдет. Они не успели родиться, а уже рабы. Что ты пьешь? – Яша взял из ее рук бокал и сделал глоток: – Дрань.
– А мне нравится.
– Нравится, травись.
– Ты добрый, – она допила свой бокал и задумалась.
– Чего затихла?
– Перевариваю. Не будут русские брать американскую модель. У нас американцев не любят.
