Попойка достигла уже той стадии, когда на ура встречается любой тост. Тарлецкий не отказывался от вина. День крутого перелома в своей жизни он решил отметить так, чтобы это запомнилось. Игнат, едва успевал убирать со стола пустые бутылки и выставлять вместо них новые.
– Ну вот. Тайны раскрываются! Теперь мы знаем все обо всех, кроме вас, господин Княжнин. Откройте же и вашу тайну! – снова взялся за свое капитан Крауззе, заставив Княжнина едва заметно поморщиться.
– Вас интересует, почему в свои годы я только капитан? Ответ простой – не выслужился, – ответил он, впрочем, без раздражения.
– Дмитрий Сергеевич, вы не подумайте, что мы хотим заставить вас рассказывать о том, о чем бы вы не хотели говорить. Но мне кажется, всем будет интересно послушать вас как человека, многое повидавшего. Правда ли, что вы долгое время жили в Англии? – спросил дипломатичный Полозов.
– И вправду, расскажите нам. Никогда не был в Англии, и наверное никогда не побываю, – поддержал его Быков, который был для Княжнина непосредственным начальником. Загадочному капитану пришлось сдаться.
– Да, это правда. Только не столь уж и долгое время – пять лет. Да и из них больше половины пришлось провести не в Англии, а в Португалии.
Крауззе обвел победным взглядом офицеров, многие из которых притихли, хоть это уже и непросто было сделать.
– В Португалии? Что же вас туда занесло? Это ведь где-то в самом конце Европы? – с удивлением, скорее всего неподдельным, спросил он.
– Обстоятельства сложились так, что пришлось завербоваться в британскую армию. А она в это время воевала в Португалии с французами.
– Значит, и вам довелось повоевать?
– Довелось.
– Ландскнехт! Я же говорил – каков ландскнехт! – хлопнув себя по ляжке, воскликнул Быков.
– А что это за обстоятельства, из-за которых вам пришлось вступить в армию державы, с которой Россия по тогдашним своим обязательствам находилась в состоянии войны? – спросил Тарлецкий.
– Не думаю, что кому-то в России хотелось исполнять эти обязательства. А обстоятельства, из-за которых я завербовался в 95-й легкий полк, весьма тривиальны: просто нужно было на что-то жить.
– Эти обстоятельства мы понимаем, не так ли, господа офицеры? – сказал Быков, обведя мутным взглядом своих скромно обмундированных младших офицеров, многие из которых даже по примеру солдат объединялись в артели, чтобы экономнее столоваться.
– Не поверю, что дело только в деньгах. Да и может ли жалованье английского офицера выправить бюджет благородного человека, у вас, ведь, верно, и семья есть? Я полагаю, тут главным для вас было именно то, что Англия напрямую воевала с французами. Верно, у вас к ним остались счеты после Тильзита! – вступил в разговор командир третьего батальона майор Перепелицын – крепкий, подтянутый блондин лет тридцати пяти, явно еще не утративший интереса к службе, как майор Быков.
– Я получал не офицерское, а сержантское жалование. Однако, оно было выше, чем мое нынешнее капитанское.
Услышав это, многие, особенно те самые «артельные» офицеры – от прапорщика до поручика – оживленно зашумели.
– А что касается счетов к французам… – продолжал Княжнин, – если у меня и были к кому-то личные счеты, то скорее к австрийцам, чем к французам, однако, не скрою, мне было не все равно, с кем воевать. Аустерлиц и Фридлянд я вспоминал. А более всего боялся, чтобы Жюно не уговорил Сенявина дать ему моряков из своей эскадры для обороны Лиссабона. Стрелять в соотечественников я бы не смог. Слава Богу, Сенявин, как и вы в Австрии, проявил благоразумие – просто стоял на рейде.
