Костёр был потушен, оба занавеса задёрнуты. Грязь и пыль всё также на своих местах, чего нельзя было сказать о насекомых и грызунах, которые будто надрессированные, впервые за долгое время спрятались по углам и щелям.
Пройдя во внутрь с пятью стражниками, Маршал отдал приказ:
– Обыскать здесь всё.
Отдёрнув левый занавес, на ноги стражнику свалилось ведро. После звонкого грохота Маршал подошёл к полке, на которой стояло ведро, посмотрел недовольным взглядом на стражника, а затем его внимание привлекла метла:
– Зачем такому смерду как ты, нужна метла? Ведь явно не для уборки. А тряпки? Что же ты с ними делаешь, если в твоём доме пыль старше, чем стены этого замка?
– Понимаете ли, Маршал, у меня уже не то здоровье. Мне тяжело наклоняться.
Трое стражников перевернули стол, проверяли полки, пол, под которым мог бы находиться погреб. Но ничего так и не нашли. Оттянув правый занавес, стража немедленно приступила к обыску странного шкафа. Когда обе дверцы были распахнуты, представшая перед Маршала картина повергнула его в шок. Его веки расширились от увиденного, словно он лицезрел нечто такое, что было в сотни раз хуже тех кровавых рек, что видели его глаза во время сражений. Именно об этом говорил его взгляд. Пустой шкаф был оббит драгоценными камнями и серебром изнутри.
– Откуда у тебя это? – На лице Маршала одновременно читались недоумение и злость, поскольку, возможно, этот шкаф был украден, и не исключено, что у королевской семьи. – Ты не похож на какого-нибудь вельможу.
– Раньше я служил в монастыре, Маршал, и это произведение искусства нашему монастырю подарил один из прихожан. А когда я ушёл из монастыря, то настоятель подарил этот шкаф мне в память о тех годах, которые я провёл там.
– И откуда же у обычного мастера рубины и сапфиры? – с жаждой продолжал допрашивать Маршал.
– Все драгоценности нашему монастырю пожертвовал один герцог, в знак благодарности за то, что служителям храма удалось исцелить его маленького сына от страшной болезни. А мы их отдали тому самому мастеру, когда узнали, что он решил оказать милость служителям храма.
– Где же находится этот монастырь?
– В двух днях пути отсюда на запад.
– Я проверю, есть ли там монастырь – с угрожающим взглядом и не менее грозным голосом сказал Маршал. – Но, если ты обманул, я не стану слушать ни сло́ва. А просто достану свой меч, и сделаю то, для чего его выковали.
Повернувшись спиной к Анатасу, Маршал громко произнёс:
– На выход!
Казалось, пару шагов отделяло Маршала Октавиана от порога, как одна из досок под его ногами со скрипом прогнулась.
– Ты ничего не хочешь сказать? – с грозным взглядом Октавиан спросил у хозяина, стоя полуоборотом к Анатасу.
– Мне нечего скрывать, Маршал – дребезжащим голосом произнёс Анатас.
Подозвав к себе стражников, Маршал отдал приказ разобрать пол.
Стоило приподнять первую доску, как Анатас расширенными глазами с большим напряжением смотрел на то, что так тщательно скрывал от посторонних глаз.
Под досками была вырыта небольшая яма, где была спрятана книга с ветхими страницами. Маршал протянул открытую ладонь, после чего один из рыцарей, что разбирал пол, подобрал книгу и положил её на ладонь Октавиана. Увидев нарисованные на обложке три шестёрки, а также несколько жутких сатанинских рисунков и символов на страницах, Октавиан изобразил ненависть и презрение, когда обратился к Анатасу:
