– Построить бойцов!
А сам берусь за телефонную трубку, надо подполковнику позвонить.
Отряд выстроился на полубаке.
Налетавший ветер норовил сорвать с людей кепи, забирался под полы одежды и посвистывал в снастях.
– Наш боевой товарищ умер… Погиб в бою! Как он бился, вы все знаете! Не дрогнул, не отступил – и дал шанс всем остальным. Со сломанной ногой, дважды раненный, он держался против значительно превосходящего врага.
Молчат мои бойцы.
Слушают…
– Все, кто был с ним в том бою, – шаг вперёд!
Дрогнул строй – вышли из него четыре человека. Двое из них тоже ранены в ноги, но попросили разрешения присутствовать на похоронах наравне со всеми. Покачал головой медик… но соответствующее лекарство вколол. Однако стоят поблизости два дюжих «медбратка»…
– Море… – протягиваю руку. – Оно ждёт погибшего воина. И мы должны отправить его в последнее плавание. Наши товарищи – те, кто остался на островах, не смогут проводить его в этот путь. Они не поднимут руку в прощальном приветствии, не скажут ему напутственные слова. Мы – можем. А они – у них такой возможности нет.
Обвожу взглядом стоящую передо мною четвёрку.
– Я спрашиваю вас – тех, кто бился с ним бок о бок. Правильно ли мы сейчас поступим, если лишим наших товарищей этой возможности?
Молчат парни… не поняли вопроса.
– Пусть поднимет руку тот, кто считает, что мы должны предать волнам нашего товарища прямо сейчас.
Одна рука… вторая…
– Хорошо. Теперь пусть поднимет руку тот, кто хочет дать возможность всем остальным проводить его в последний путь.
Тоже две руки.
– Но ведь и я был с ним в этом бою. И тоже могу поднять руку…
Третья рука поднимается к затянутому облаками небу.
– Встать в строй!
Короткое движение – и сомкнулись шеренги.
– Говорю сейчас не только как тот, кто сражался с ним рядом. Не только как командир. Ги Лан – член клана. И я бы хотел, чтобы каждый соклановец имел возможность отдать дань уважения погибшему товарищу.
Дрогнул строй.
Слишком уж это против устоявшейся практики. Но мнение сражавшихся рядом с погибшим – тут имеет вес. Слова командира тоже аргумент.
А тут ещё и мнение главы клана…
– У кого-то есть слово против?
Нет возражений.
– Разойдись!
– Почему так? – спрашивает меня Слон.
– Видишь ли… Традиции – вещь, разумеется, мощная. Но предстоящий бой – он будет не только в море. Ребятам предстоит воевать и погибать на суше. Сильно сомневаюсь в том, что нам дадут возможность похоронить их так, как это требуют обычаи. А ты знаешь отношение хорнов к тем, кто погиб не на воде.
Кивает подполковник – насчёт этого мы все в курсе.
– Я хочу эту традицию переломить! Чтобы ни у кого их них более не возникало бы подобного предубеждения. И потом… Новый клан – новые традиции! И у молодых должны быть перед глазами те, на кого они могли бы равняться. Пусть и в виде надписи на памятнике. Не на море же им всю дорогу смотреть? На воде надгробий не бывает!
Снежный мою идею понял. И вполне одобрил. Радиограмму командованию он сочинял уже сам.
И при подходе к острову нас встречали все наличные катера, образовавшие почётный эскорт. С точки зрения местных военные корабли, ибо на них установлено вооружение, есть даже торпеды и установки для запуска реактивных снарядов. Ни разу не гражданские лоханки! Так мы и вошли в гавань.
А тут тесно!
Места у причалов заняты – идет спешная разгрузка. Кроме ранее захваченного корабля прибавилась и парочка транспортников вполне земного обличья.
