– Ну да. Девчонка-подросток. Жаклин, кажется, или еще какое-то вычурное имя. Француженка же. Она живет то в Париже, то в Марселе. В Треверберге ни разу не была.
– Ты сможешь выяснить о ней побольше?
– Зачем? – Журналистка пожала плечами. – Вряд ли она имеет отношение к смерти матери. Ей самой сейчас нужна помощь. Девка-то сирота. Перо не замужем. У нее есть бывший муж, но возьмет ли он опекунство над девочкой – не знаю.
– Он не отец?
– Не знаю. Замуж она вышла давно, развелась тоже давно.
– Выяснишь?
Она вздохнула.
– У тебя вроде целый штат специалистов, которые рождены для таких задач.
Аксель улыбнулся – без тепла, скорее учтиво.
– Им не сравниться с находчивостью журналистов. Ты же можешь поехать в Париж, взять интервью у коллег Анны. Если Перо была столь популярна, как ты утверждаешь, ты сама должна была предложить мне этот вариант.
Лорел отставила в сторону пустой бокал из-под смузи и взмахнула рукой. Официантка материализовалась около стола немедленно.
– «Каберне-совиньон». Бокал.
Аксель иронично изогнул бровь.
– Что празднуем?
– Я вот не понимаю, – продолжила Эмери, когда ей принесли напиток и она смогла сделать глоток. – Почему ты роешь именно в эту сторону? Ее убили тут, у нее отрезали лицо. Какое значение имеет ее прошлое? Почему ты так прицепился?..
– Как показывает практика, – спокойно отреагировал Грин, – в таких делах причина чаще всего в прошлом. Ты принесла расшифровку интервью?
– Подавись, – процедила она, бросая на стол папку с бумагами.
– Лорел, не надо злиться.
– Ты делаешь свою работу за счет моей.
Он неожиданно встал и пересел на стул рядом с ней, а потом без предисловий притянул девушку к себе и поцеловал, обжигая ее и себя этой неожиданной страстью. Эмери ощутимо расслабилась в его объятиях и посмотрела в глаза. Она уже не пыталась воевать с ним. Хотела понять. Понять для чего? Для работы или для собственной безопасности? Ему было все равно.
– Тебе уже говорили, что ты чертов манипулятор?
– А тебе? – рассмеялся он. – Тысячу раз.
– Дверь будет открыта, Лорел. Приезжай.
И вот нахрен он это сейчас сказал?
ПРОШЛОЕ. АННА
25 сентября 1987 года, пятница
Адриан.
Это начальник базы, если что.
Просто мне захотелось написать его имя. Зафиксировать его тут. Без фамилий, званий, титулов и прочей красоты. Мне кажется, я ему нравлюсь. Или же он просто следит за теми, кто слишком близко подходит к его ребятам. А я не просто близко. Я уже среди них, даже если незримо. Мы не можем раскрывать свои отношения с Акселем, но думаю, что все всё знают. Каким бы ни был замкнутым мой парень, он изменился. И меняется, глядя на меня.
Но круче всех тот момент, когда он видит меня в столовой или на улице.
Сегодня между сессиями я вышла из кабинета, чтобы пройтись. Ну, знаешь, как это бывает. Когда ты просто все делаешь чертовски вовремя. После безумного вечера вчера мышцы немного болят, грудь налилась. Но я чувствовала себя ослепительно прекрасной. Не знаю уж, только ли внутреннее состояние изменило все вокруг или влюбленность меня украсила, только вот Адриан подошел сам. Он приветливо улыбнулся, осведомился, как дела и как мне служба. Я ответила, что начинаю привыкать к их воинскому распорядку и строгости. Он пошутил, что наслышан о нарушении режима. Я приняла невинный вид и сказала, что неуклонно соблюдаю все предписания.
Это было так легко и так естественно, что я не сразу заметила, что флиртую с ним. В его мерцающих черных глазах отражались самые запретные мои желания. Все то, что я хотела воплотить в жизнь.
