Крест и корона - страница 18

Элизабет сморщила нос над тарелкой.

– Эта оленина неплоха, но разве нам не подадут рыбное блюдо? – недовольным тоном спросила она.

Мы, живущие в Стаффордском замке, вздрогнули. Мой отец целыми днями охотился, чтобы у нас всегда была свежая дичь. Его, в отличие от матери, сельская жизнь вовсе не угнетала: он проявлял горячий интерес к хозяйству. Чем больше времени отец проводил вне замка, тем реже видел супругу, которая вечно ворчала. От бесконечных жалоб мамы мы оба чувствовали себя несчастными.

– Это тебе не замок Арундел[9], сестра, – мрачно изрек кузен Генри.

Элизабет вздохнула и повернулась к моей матери:

– Надеюсь, вы хорошо подготовили Джоанну. Нравы при дворе теперь более свободные, чем в ваше время. Я не имею в виду окружение королевы, она просто святая, но…

Отец, сидевший рядом со мной, обнял меня за плечи и прижал к себе.

– Джоанна – лучшая девочка на свете, – твердо сказал он. – В ее добродетельности не может быть никаких сомнений.

Щеки у меня вспыхнули. Трудно было себе представить более неприятную беседу за обедом. Маргарет по другую сторону стола сочувственно мне улыбнулась.

Чарльз Говард со смехом проговорил:

– Королеве нужно опасаться не распущенных дам, а совсем иного – это всем известно.

Элизабет кинула на деверя предостерегающий взгляд, и тот замолчал. Смысл его слов был мне совершенно непонятен.

Я с нетерпением ждала вечера, когда Маргарет придет ко мне в комнату и можно будет порасспрашивать ее о женихе. Когда мы наконец оказались одни, я поинтересовалась, правда ли, что она едва знает человека, за которого выходит замуж.

– Да, мы с ним говорили всего один только раз, – ответила кузина. – Но он постоянно пялится на меня. И мне почему-то делается не по себе. – На переносице у Маргарет появилась морщинка, и она поспешила сменить тему: – Расскажи лучше, Джоанна, как тебя готовят к службе у королевы. Скоро ты станешь фрейлиной?

– Моя мать вот уже несколько лет лишь об этом и говорит. Чему только она меня не обучает: рукоделие, танцы, музыка, искусство правильно одеваться, хорошие манеры, четыре иностранных языка. Я должна быть ну просто идеальной: мама говорит, что от этого зависит мое будущее. – В желудке у меня возник неприятный холодок.

Маргарет сбросила одеяло и решительно заявила:

– Меня не волнуют правила, я зажгу огонь. А потом, Джоанна, мы причешем друг дружку.

С помощью свечки Маргарет подожгла старую растопку в камине и десять минут спустя сидела возле огня, а я расчесывала ее рыжевато-золотистые волосы – длинные, до талии. Я знала, что такие минуты счастья выпадают моей подружке нечасто: ведь она теперь с утра до ночи была занята тем, что прислуживала Элизабет.

– Твой отец так любит тебя, – тихо сказала она.

– Да, – согласилась я.

– А мне так не хватает папы, – вздохнула кузина.

Я отчаянно пыталась придумать, как утешить ее, но мне ничего не приходило в голову. Плохо быть сиротой. Мать Маргарет, бывшая служанкой в одном из замков герцога, давно умерла.

Она тихо проговорила:

– Я думаю, будь мой отец жив, он позволил бы мне принести обет.

– Ты и правда этого хочешь? – Сама я никогда не думала о том, чтобы уйти в монастырь. Мы с Маргарет были религиозны, чем отличались от прочей родни. Но стать монахиней?! Лично мне они представлялись какими-то таинственными, печальными существами, которым неизбежно сопутствуют скандалы. Много лет назад муж сослал одну из наших тетушек – с одобрения герцога Бекингема – в монастырь. Это произошло после какого-то громкого скандала при дворе: ходили даже слухи, что она якобы флиртовала с королем.