– Не-а. Ты где это вычитала? В глянцевом журнале?
– Не важно. Главное, проверено многократно!
– На ком? На кроликах?
– Слушай, хватит умничать! Ты-то что об этом знаешь?
– Слава богу, ничего! Но и так понятно, что все это ерунда. Макияж смоется, ревность пройдет, а проблемы останутся. И не просто, а будут расти в геометрической прогрессии. Ты же ему каждую минуту будешь напоминать о том, как он тебя унизил.
– Не буду!
– Даже если не будешь, в чем я сильно сомневаюсь, все равно забыть не сможешь. Помнишь, в восьмом классе я уронила твою коробочку с тенями для глаз и она разбилась?
– Конечно! Я ее только начала, а ты все тени испортила! До сих пор тебя, между прочим, не простила! Такие отличные тени были!
– Вот-вот! А это были всего лишь тени за двести рублей!
– Фигня! То тени, а то муж!
– Не вижу особой разницы! Дело вовсе не в них, а в тебе! Ты не умеешь прощать и мириться.
– Да, тут мне с тобой не сравниться! Ты как раз только и делаешь, что прощаешь и со всеми миришься! Думаешь, это лучше? Тебе плюй в глаза, все божья роса!
От того, что Инта была права, Лига обиделась.
– При чем тут я? Чего ты валишь с больной головы на здоровую? Я живу, как умею. Ни с кем не ссорюсь, никого не обижаю.
И мстительно добавила:
– И с Антоном у нас все отлично!
Лига тут же подумала: Инта сейчас ухватится за эту тему и начнет доказывать, что их с Антоном брак – сплошное не то! Она даже сжалась, предвкушая наезд, но сестра неожиданно примирительно сказала:
– Да ладно, чего ты? Давай еще по одной?
Незаметно для себя они почти опустошили бутылку и прикончили пирог. Спор решили не продолжать. Какой в этом прок? Они просто очень разные люди, даром что двойняшки!
Несколько раз Лига порывалась сходить за телефоном, чтобы проверить, не было ли звонка от мужа, но почему-то продолжала сидеть за столом.
– А третья вещь? – неожиданно вспомнив, спросила она.
– Какая?
Инта вытаращила не совсем трезвые очи.
– Ну, ты сказала, что должна сделать три вещи, чтобы вернуть Эглитиса. И что третье? Неужели стать миллионершей?
Сестра вздохнула:
– Да нет. Третье – полюбить себя.
– Что?
Лиге стало вдруг так смешно, что она чуть не подавилась.
– По… любить… самое… себя…
Инта захохотала и так зашлась, что из глаз потекли слезы. От их гомерического смеха на шатком столике начала дребезжать посуда, а в серванте звякнули рюмки. Даже чайник присоединился к общему веселью и радостно засвистел.
– Тише, мальчишек разбудим!
– Да некого будить! Их Айя забрала. Ну, которая внучка дяди Петериса. Пошли на реку.
– А ты не боишься отпускать их с чужим человеком?
– Да они ее лучше, чем меня, слушаются! – беспечно махнула рукой мамаша, снимая с плиты чайник.
Лига хотела поспорить с сестрой, но сил не было, да и «Бехеровка» закончилась вместе с ними. Зато они с Интой, кажется, напились.
– Купи кипу пик, – попробовала сказать Лига. Так она делала всегда, когда хотела проверить степень собственной адекватности. Мишка научил.
Получилось что-то вроде «пупики пупик». Ничего, завтра получится лучше! Она молча встала и побрела в свою временную обитель. Легла, не раздеваясь, посмотрела на экран телефона и подумала, что все не так плохо, как кажется. Только вот Антон снова не позвонил. Двадцать два пропущенных от Мишки Абрамсона, и все. Поразмыслив, она решила, что не будет звонить ни тому, ни другому.
Потому что все мужики сволочи!
На этой здравой мысли Лига заснула.
