– Да там в цехе станок барахлит, – Анна накинула куртку и, проигнорировав сдавленный кашель Химика, тронула сына за плечо. – Сав, это из соседнего торгового центра… Ну, у них нехватка помещений, вот, поставили мониторы к нам… Понятия не имею, что у них там творится…
Но лапша соскальзывала с ушей Савелия, даже не зацепившись. Парень заговорщически ухмыльнулся и подмигнул.
– Мам, ну ладно тебе… Я что, дурак? Да ты не парься, я никому не скажу!
Анна вложила все нерастраченные мечты детства о софитах и камерах в этюд «недоразумение»:
– Тут и говорить не о чем! Безобразие какое, чтобы в моей химчистке на этих мониторах…
Нет. За такую слабую попытку Станиславский не только припечатал бы Анну своим знаменитым «не верю», но и в ярости отходил бы тростью. А Савелий с лицом всепрощающего старца поднялся со стула, обхватил мать за плечи и заглянул в глаза.
– Мам, – произнес он таким тоном, что дальше неплохо бы вписалась фраза «отпущаю же грехи твои…» – Все в порядке. Правда. Я никому не скажу, даже не думай. Можешь на меня положиться! Это… Это же анриал, как круто! А возьми меня в дело? Я как чувствовал: вся эта школа никому не…
– С ума сошел?! – возмутилась Анна. – Забудь вообще! А с этими жуликами из торгового центра я разберусь!
– Да это же самое крутое, что я видел! – глаза Савелия горели так ярко, что Анне стало жутковато: откуда в ее мальчике, в ее милом добром ребенке такая жажда криминала?! Он ведь даже «Бригаду» не смотрел! – Васек, ну скажи же!
Васек восторгов не разделял. Он все еще с опаской косился на Химика, готовый в любую секунду спрятать голову под курткой.
– Да… – неуверенно протянул бедолага. – Не, в смысле, круто, круто, да… Но… Игра вроде не самая чистая…
Химик, который все это время за ходом разговора следил издалека и особой заинтересованности не проявлял, вдруг так резко шагнул к Ваську, что тот чуть не влез на стул с ногами, и в ужасе прикрыл лицо руками.
– Спокойно, – Химик раздраженно поморщился и кивнул на мониторы. – Что значит «не самая чистая»?
Васек сжался в комок, как пойманный ежонок, медленно убрал руки и большими глазами, – а через линзы очков и вовсе огромными, – посмотрел на Химика.
– Я… Не то чтобы я разбирался в покере… – пролепетал он. – Но вроде в одной партии должна быть только одна десятка треф… А там… – Васек ткнул на один из экранов. – Уже вторая…
Химик достал из нагрудного кармана очки, приблизился к монитору.
– Здесь? – коротко спросил он.
– Ага.
Тогда Химик принялся медленно перематывать запись. Все затаили дыхание, даже Анна забыла о том, что ей надо отвадить сына от игорного бизнеса. Васек всегда был умным, а уж с компьютерами и вовсе ладил лучше, чем с людьми. Но такой внимательности Анна от него не ждала. Десятки экранов, куча столов. Карты и карты, рулетки и рулетки, как можно заметить такую мелочь?
– Вот! – вдруг дернулся Васек, и Химик остановил запись.
Действительно, там была тоже десятка треф. Еще одна.
– Получается, он шулер? – выдохнула Анна. В памяти замелькали картинки вчерашнего вечера: вот на таком же мониторе человек, привязанный к стулу, ему ломают пальцы… Боже! Нельзя, чтобы дети это увидели!
– А я о чем, мам! – уже завелся Савелий. – Давай так: Васек будет на безопасности, а я могу карты сдавать. Разучу все эти фокусы, примочки, телочки будут кипятком…
– Вон отсюда! – не выдержала Анна. Сейчас ей как никогда хотелось высечь ремнем всех присутствующих. Саву с Васьком – за то, что суются куда ни попадя, Молота – за глупую безалаберность, Химика… За то, что он такой… такой… Химик!
