– Ну что, каким он тебе показался?
– Он сицилиец, – сухо произнес Хейген.
Дон задумчиво кивнул, потом повернулся к сыну и мягко произнес:
– Сантино, никогда не высказывай свои истинные мысли при посторонних. Никогда не выставляй себя напоказ. Боюсь, из-за интрижки с той девчонкой у тебя мозги размякли. Бросай ее и сосредоточься на деле. А теперь пошел вон.
В ответ на выволочку Санни сначала удивился, затем обиженно насупился. Он что, правда думал, будто дон оставит его выходку без внимания? Или не понимает, какой опасный просчет совершил во время встречи?.. Если так, Хейген не хотел бы оказаться консильери при доне Сантино Корлеоне.
Корлеоне-старший дождался, пока Санни выйдет, потом опустился в кожаное кресло и резко махнул рукой, требуя выпить. Хейген налил ему рюмку анисового ликера. Дон поднял глаза:
– Вызови ко мне Луку Брази.
* * *
Прошло три месяца. Хейген был в своем офисе и хотел поскорее разделаться с бумагами, надеясь уйти пораньше, чтобы купить рождественские подарки жене и детям. От работы его оторвал звонок Джонни Фонтейна. Тот бурлил от избытка чувств. Фильм снят, черновой монтаж великолепный (что бы это ни значило). Еще Джонни отправил дону подарок, от которого у крестного отца глаза на лоб вылезут. Он бы и сам привез, но из-за мелких доделок по фильму должен остаться на Западе. Хейген нетерпеливо угукал в трубку. Что все находят в Джонни Фонтейне, для него оставалось загадкой.
– Что за подарок? – спросил он, впрочем, не в силах совладать с интересом.
– Не скажу! – Джонни хихикнул. – В этом ведь смысл подарка.
Том тут же утратил интерес к дальнейшему разговору и вежливо попрощался.
Не прошло и десяти минут, как секретарша сообщила, что звонит Конни Корлеоне. Хейген вздохнул. Милая девушка, став замужней женщиной, превратилась в обузу. Она постоянно жаловалась на мужа. Регулярно приезжала к матери и гостила по два-три дня. А Карло Рицци оказался полным неудачником. Ему дали небольшое прибыльное дело, но он сумел поставить его на грань банкротства. А еще он пил, ходил на сторону, играл и время от времени бил жену. Родным об этом Конни говорить боялась, зато сказала Хейгену. Тот обреченно приготовился слушать очередной поток жалоб.
Однако предпраздничный дух, видимо, поднял Конни настроение. Она просто хотела узнать, что подарить на Рождество отцу. А еще Санни. И Фреду. И Майку. Для матери она подарок уже выбрала. Хейген предложил несколько вариантов, но Конни отмела все как дурацкие, а потом наконец сказала, что не хочет больше его отвлекать.
Услышав очередной звонок, Хейген швырнул бумаги в корзину. Ну их к черту, пора вставать и уходить! Впрочем, не ответить ему не позволяло воспитание. А когда секретарша сообщила, что звонит Майкл Корлеоне, Том с радостью снял трубку. Он любил Майки.
– Том, завтра я приеду в город вместе с Кей. Я хотел сказать отцу кое-что важное перед Рождеством. Он будет дома завтра вечером?
– Конечно, – ответил Хейген. – До конца праздников он никуда не уедет. Мне что-нибудь для тебя сделать?
Но Майкл был скрытен, весь в отца.
– Нет. Думаю, увидимся на Рождество. Все ведь будут на Лонг-Бич?
– Да.
И Майкл, не размениваясь на праздную болтовню, что обрадовало Тома, повесил трубку.
Хейген попросил секретаршу позвонить его жене и сказать, что задержится. Пусть оставит ужин на столе. Выйдя из офиса, он быстро зашагал к центральному универмагу «Мейсис». Вдруг кто-то перегородил ему путь. И не абы кто, а сам Солоццо!
