– А он и правда так хорош, как о нем говорят? – полюбопытствовал Майкл.
Санни кивнул.
– Другого такого нет. Я натравлю его на верхушку Татталья. А Солоццо прикончу сам.
От этих слов Майклу стало неуютно. Да, Санни бывает несдержан, однако в душе он славный парень. С трудом верилось, что он способен на такие слова. Страшно было смотреть на список приговоренных к казни. Санни словно возомнил себя новопровозглашенным римским императором. Майкл был рад, что его не стали втягивать, что отец выжил и что не придется мстить. Отлично, он будет помогать, сидеть на телефоне, выполнять поручения, передавать приказы. Санни и отец со всем справятся, особенно раз у них есть Лука.
В этот момент из гостиной донесся женский вскрик. «О господи, Тереза…» – пронеслось в голове у Майкла. Он кинулся к двери. Все, кто был в гостиной, стояли, а у дивана Том Хейген несколько смущенно обнимал рыдающую жену. Майкл понял, что это был крик радости и облегчения. Тем временем Том осторожно высвободился из объятий жены и усадил ее на диван.
– Рад тебя видеть, Майки. Правда рад, – улыбнулся он. Правда, улыбка вышла мрачной.
И, не оглядываясь на жену, ушел в кабинет. Майкл испытал странный прилив гордости: все-таки десять лет жизни в доме Корлеоне не прошли для Тома даром. Что-то из отцовских уроков в нем отложилось, как и в Санни. Как и, с удивлением осознал Майкл, в нем самом.
Время близилось к четырем часам утра. Санни, Майкл, Том, Клеменца и Тессио сидели в угловом кабинете. Терезу Хейген уговорили вернуться домой, а Поли Гатто все еще ожидал в гостиной, не подозревая, что людям Тессио велели не спускать с него глаз и не давать выйти из дома.
Том рассказал о своих злоключениях. По его словам, когда Солоццо узнал, что дон жив, то чуть не убил Хейгена.
– Если мне доведется выступать в Верховном суде, я не произнесу речи лучше, чем тогда, перед чертовым Турком, – он кисло усмехнулся. – Я пообещал уговорить Семью на сделку в обход дона. Сказал, что мы с тобой, Санни, приятели с детства и что я кручу тобой как хочу. И не злись, но я вскользь намекнул, будто ты не так уж и против занять место старика, прости Господи.
Он изобразил покаянную улыбку, но Санни отмахнулся – мол, ничего страшного, иного выхода не было.
Майкл сидел в кресле, держа под правой рукой телефон. Когда Хейген вошел в кабинет, Санни кинулся ему навстречу с объятиями. Майкл ощутил легкий укол зависти: родной брат на такое проявление чувств рассчитывать явно не мог.
– Ладно, теперь к делу, – сказал Санни. – Нам нужен план. Посмотрите на список, который составили мы с Тессио. Тессио, дай свой экземпляр Клеменце.
– Если что-то планировать, – подал голос Майкл, – то здесь должен быть Фредди.
– От Фредди никакого толку, – мрачно буркнул Санни. – Врач говорит, он в шоке и его нельзя тревожить. Не понимаю. Фредди всегда был дюжим малым. Наверное, увидев старика в луже крови, он сломался. Он не такой, как мы с тобой, Майки. Для него дон вроде божества.
– Да, давайте обойдемся без Фредди, – быстро вставил Хейген. – А тебе, Санни, пока все не утихнет, лучше оставаться дома. То есть совсем не выходить. Здесь ты в безопасности. Не стоит недооценивать Солоццо, он серьезный человек, настоящий pezzonovante. Палата надежно защищена?
Санни кивнул.
– Легавые оцепили больницу, и мои люди постоянно дежурят. Что насчет списка, Том?
Хейген, наморщив лоб, пробежался по именам.
