– А насчет этих… как там… «оцифровок» уже есть какие-то результаты?
– Юля могла сколько угодно корчить из себя наивную дурочку, но в действительности все подобные рекламные речи проходили мимо нее, как вода сквозь песок, после чего она начинала задавать неудобные вопросы.
– Разумеется! – Алан тоже был не лыком шит, – Мы пошли навстречу пожеланиям некоторых наших сотрудников и перенесли в нашу систему образы нескольких их домашних питомцев. Они уже достигли весьма почтенного возраста, а расставаться с ними хозяева, естественно, не желали.
– И что получилось?
– Мы сформировали отдельный сегмент Вирталии, куда переместили получившиеся образы, и их хозяева, пообщавшись с виртуальной копией, утверждают, что они ведут себя абсолютно так же, как и их живые прототипы. Люди даже возвращаться обратно в реал не хотели, настолько все выглядело правдоподобно!
– Строго говоря, мой отец – все же не доберман и не терьер, чтобы сравнивать.
– Я не хотел никого обидеть! – вспыхнул Алан, – Нынешние возможности системы во много крат превосходят те робкие пробы, что мы предпринимали пару лет назад! Сейчас она вполне способна в полном объеме вместить в себя сознание миллионов человек, сохранив все особенности их характеров и склада ума.
– Вы уже пробовали?
– Только тесты. Существующая регуляторная структура не позволяет проводить эксперименты с людьми, и нам приходится подчиняться.
– Я тебя умоляю! – в одной единственной фразе Юля умудрилась уместить все свое влияние, открывавшее любые двери и умевшее обходить любые законы.
– Я не обязан отчитываться перед каждым встречным, – казалось, что Алан испытывает садистское удовлетворение, макая свою бывшую супругу носом в дурно пахнущую субстанцию, которая обильно пропитывала все мало-мальски значимые юридические документы, – Наша внутренняя кухня никого не касается.
– Разумеется! – Юля послушно отступила в сторону, пытаясь по максимуму извлечь ценную информацию не столько из того, что было сказано, сколько из того, о чем было умолчано. Уж чем-чем, а этим искусством она владела в совершенстве.
– И какой объем информации способна переварить ваша система? – мы вступили под сень витиеватых конструкций Центра, и я решил слегка охладить дискуссию.
– Теоретически, емкость квантового хранилища ничем не ограничена, – Алан определенно наслаждался произведенным эффектом, – Голограмма как раз тем и отличается, что способна вместить в себя сколь угодно большое количество информации. Вопрос лишь в детальности сохраняемых данных.
– То есть?
– Принцип работы голографической памяти очень похож на память человека, – Алан щелкнул пальцами, он определенно ждал этого вопроса, – Вы знаете, что такое «прескевю»?
– Понятия не имею, – честно признался я, поймав согласный кивок Юли.
– Это ситуация, когда вы никак не можете вспомнить слово, буквально вертящееся у вас на языке. То есть оно вам, несомненно, прекрасно известно, только слегка подзабылось, закатилось в дальний угол вашей памяти, поскольку вы давно им не пользовались. Так же и здесь – любая информация, попавшая в систему, сохраняется там навсегда, вопрос лишь в том, насколько детализированными и подробными будут воспоминания о ней. Но если данные регулярно подновлять – никаких проблем не будет.
При нашем приближении высокие стеклянные двери скользнули в стороны, и мы вступили в прохладу центрального холла.
