– Не у всех есть привилегия рыдать в опасную минуту.
– О! – печально вздохнула я. – Если бы только весь мир мог знать, какой сентиментальный пират мне попался…
Редж выпучил на меня глаза, а раненый всё-таки вывалился из аэроносилок и теперь заслуженно застонал от боли, перестав смеяться. Я начала его приподнимать, ворча себе под нос:
– Во всём надо искать положительные стороны. Подумаешь, занесло нас на край Вселенной, но ведь все живы и почти здоровы. Жизнь-то продолжается, а не стоит на месте.
Редж шумно выдохнул, сгрёб мужчину с пола и грубо закинул на аэроносилки.
– Спасибо, – простонал тот, побледнел и закатил глаза.
– Нам надо поторопиться, – забеспокоилась я.
– Подожди, – вдруг остановил меня Редж.
– Ты чего?
– Ну, вдруг он копыта сейчас отбросит, тогда никуда не надо будет лететь, – злорадно проговорил Редж.
Мы уставились на пирата, тот едва дышал, но через минуту его щёки обрели румянец.
– Живучий, – фыркнула я и махнула рукой, поторапливая Реджа.
Мужчина с несчастным видом уселся в кресло пилота абордажного катера и запустил двигатели на прогрев. Я тем временем закрепила аэроносилки ремнями безопасности и устроилась позади Реджа.
– Ларс вспыльчивый, – предупредила я переговорщика. – И шуток он тоже не понимает.
– Ты можешь заткнуться?
– Знаешь, Редж, – многозначительно произнесла я, сделал паузу и продолжила: – А ведь тебе когда-нибудь тоже понадобится медицинская помощь.
– И что с того?
– Я, между прочим, очень злопамятная!
– Ты, что ли, дочка адмирала? Ведёшь себя дерзко, ничего не боишься, на каждое чужое слово по десять своих выдаёшь.
– Ах, нет! – наигранно ответила я. – Я всего лишь невеста…
Чёрт! Я чуть не проговорилась о сыне адмирала. Эту информацию не стоило сливать пиратам, вдруг бы они устроили охоту за парнем. Кстати, а кто бы это мог быть? И тут я вспомнила, как Оскар и Ларс забегали, когда ко мне попал Дмитрий Ледовской. Парень ещё при первом, весьма пикантном ранении, очень смущался и нервничал, видимо, боялся, что вскроется его связь с отцом. Боже! Я раскрыла самую большую тайну «Чёрной розы»!
– Ты чего ухмыляешься? – Редж повернулся ко мне и нахмурился. – Гадость замышляешь?
– Представляю, как делаю тебе укол. Знаешь, если случайно попасть в не ту мышцу, то боль будет дикой.
– Стерва! – Редж отвернулся, замигали лампочки на приборной доске, загудели двигатели, и катер оторвался от корабля.
Я уставилась на звёзды, ощутив себя маленькой пылинкой среди них. Чужие, холодные и неприступные – они заставляли остро чувствовать своё одиночество. Мы были потерявшимися детьми Земли, обречёнными на вечные поиски обратного пути.
– Анчоус, – всё, эта кличка намертво прилипла ко мне не только на крейсере, но и среди пиратов, Редж кашлянул и, понизив голос, сказал: – Ты заставляешь меня нервничать.
– Почему это?
– Я знаю все женские повадки и ухищрения, знаю, как они любят вымогать деньги. Но ты… Ты странная!
– Одинокая, – поправила я Реджа. – И немного несчастная девушка на краю Вселенной. Тебя кто-нибудь там ждёт?
– Там? – нервно переспросил Редж.
– На Земле, ну или на Сатурне?
Редж поёрзал в кресле и нехотя ответил:
– Да.
– Она красивая?
– Да.
– А ты её любишь?
– Да! – заорал Редж и щёлкнул тумблером, катер набрал скорость и понёсся вперёд, словно пуля.
– А меня никто не ждёт на Земле, кроме родителей. Я ведь по-настоящему ещё ни разу не влюблялась. Ты вот хоть можешь вспоминать о тех днях, что провёл с любимой женщиной. А у меня ничего нет!
