– Он умрёт? – спросил высокий парень в чёрном скафандре.
– Ага, – не думая, ответила я, склонившись над раненым.
Железяка плотно вошла в тело и утянула за собой края скафандра, перекрыв отток воздуха. Судя по датчикам, парень сможет протянуть ещё час.
– Чёрт! – хрипло выругался парень.
– Мне нужны аэроносилки.
– У нас их нет, – развёл руки в стороны тот парень.
– А это что? – я указала на плоскую штуковину с двумя аккумуляторами и трубой.
– Аэродоска для абордажа, – пояснил парень.
– Она мне подойдёт. Ещё нужны ремни, чтобы он не свалился.
Парни подняли раненого и переложили на аэродоску, закрепила ремнями и вручили мне. А ещё я выяснила, что на третью палубу было несколько входов и достаточно безопасных в отличие от моего. Впрочем, победителей не судят. Я быстро добралась до раненого и теперь с гордостью тащила его в медотсек, как свою законную добычу. И каково же было моё удивление, когда я разрезала усиленными ножницами скафандр с раненого, это был тот самый первый пациент Дмитрий Ледовской. Ах, кажется, мне судьбой предназначено спасать его!
Я не успела заняться Дмитрием, как потянулись в медотсек бойцы: кто с осколочным ранением, кто с ожогами, кто с отравлением токсичными газами. Одним словом, больничная палата быстро заполнилась тяжёлыми пациентами, требующими наблюдения или операции. Хирургический модуль работал без остановки. Я вертелась, как белка в колесе, успевая бегать между тремя комнатами и обрабатывать лёгкие раны. Возможно, это спасло мою нежную психику от первого нервного срыва во время работы. Но вот второй срыв явился ко мне с адмиралом Лукьяновым и его верными помощниками Ларсом и Оскаром. Мужчины выглядели ужасно мрачными и явно принесли дурные новости.
– Добрый день, – вежливо поприветствовала я важных гостей.
– Мила, сядь, пожалуйста, – попросил Оскар.
– Зачем? – сразу же насторожилась я, испуганно прижав руки к груди.
– Я, как капитан крейсера, обязан поставить тебя в курс дела, – взял слово Лукьянов. – Милочка, ты наше маленькое чудо!
– Ах, спасибо! – я ни на секунду не поверила его наигранной доброте.
Дело было серьёзным, иначе бы они втроём не припёрлись ко мне. Лукьянов выждал несколько секунд, кашлянул и медленно заговорил:
– Мила, на нас была совершена подлая атака пиратским судном. Они сумели пробить отсек с гиперускорителем и отсек с двигателями крейсера.
Адмирал многозначительно замолчал, давая мне возможность переварить информацию. Так, значит, мы застряли около Сатурна? Возможно, что я опоздаю к началу учебного года, но если послать заместителю ректора письмо с объяснениями, то смогу избежать отчисления.
– Мила, – Лукьянов понизил голос и сочувственно улыбнулся. – Произошла небольшая накладка.
– Какая? – безмятежно спросила я.
– Гиперускоритель сработал в нештатном режиме, – пояснил Лукьянов.
И адмирал снова замолчал, Оскар тяжко вздохнул, кажется, они чего-то не договаривали.
– И? – мой голос прозвучал пискляво.
– Нас вынесло на край вселенной, – раздражённо сказал Ларс. – Эта часть неизведанна, навигационных карт нет. Мы будем возвращаться домой вслепую.
– А, вслепую, – глупо повторила я и указала на дверь. – Мне надо выйти.
Я не дождалась ответа адмирала и выскочила в коридор, на негнущихся ногах вошла в свою личную комнату, подошла к стене и со всей силы ударилась о неё лбом. Мягкая панель не дала мне расшибить голову. Ясность осознания нашего ужасного положения буквально раздавила мою нежную психику. Пробираться вслепую на языке исследователей Дальнего Космоса означало только одно – идти на обычных двигателях без гиперпрыжков. А это ведь бесчисленные годы жизни… Я снова ударилась головой о стену, третий раз мне не дал это сделать Оскар.
