– Уверен, придёт, – согласился пленник. – Но они не успеют. Неужели вы думали, что я не предусмотрел такого исхода? Моим людям даны инструкции на случай моей гибели или исчезновения. А вы, милейший, подайте-ка мне воды.
Граувер отчасти восхищался пленником. Понимал, что своим поведением Эккехард лишь пытался вывести его из себя, надеясь, что сам Альдор в порыве гнева сболтнёт лишнего. Но он слишком давно знал этого человека. Слишком давно неотлучно служил при дворе. И слишком хорошо знал правила этой игры. Вопрос оставался лишь в том, насколько всерьёз его воспринимал сам Эккехард.
Он молча подошёл к столу, налил воды в чашу и подал Ламонту.
– Что за инструкции?
– Штурмовать замок, если меня убьют или продержат в плену дольше семи дней.
– Ваш сын не способен на штурм. А вы – король. Ваше заточение – непременное падение боевого духа войска, и не думаю, что лорд Фридрих сможет его поднять.
Хотелось добавить «с проломленной-то головой», но Альдор не стал. В конце концов он понятия не имел, в каком состоянии находился наследник Эккехарда.
– Он даже в здравии не способен командовать войском, увы. Старшего, к моему прискорбию, природа мозгами обделила. У Райнера их побольше, да характером не вышел.
– После всего, что вы устроили, с Райнером, боюсь, придётся окончательно попрощаться, – напомнил эрцканцлер.
– Я уже очень давно с ним попрощался. Когда он не пожелал поддерживать мои амбиции.
Альдор усмехнулся. То-то криков было немного, когда Грегор распорядился отправить Райнера заложником в Рундкар. Выходит, отец был лишь рад избавиться от сына-помехи.
– Кто же будет правил после вас, если будет?
– Очень рассчитываю, что внук получится посмышлёнее. К слову о наследниках, – Эккехард приподнялся на локтях и посмотрел Альдор прямо в глаза. – Новости от леди Батильды. Ваша супруга отказалась от вас и направила великому наставнику прошение о разводе. Мой сын с удовольствием женится на ней, благо и ребёнок, что она носит под сердцем, от него, и, кроме того, в канцелярии Зулля сохранилась копия бумаги о помолвке Фридриха и Батильды. Ваш король некогда наплевал на это обстоятельство – лишь бы узаконить ваше владение Ульцфельдом, но мы не забыли. Мы ничего не забыли.
Альдор застыл, не веря ушам.
– Нигде не было…
Эккехард рассмеялся.
– Главное – вовремя прятать бумаги, вы же сами знаете. Ну же, ваша милость, подумайте сами, вы же умный человек. Девочка – дочь мятежника, вы не забыли? А Зулли – род древний, набожный и довольно мстительный. Неужели вы думали, что Батильда так лихо простит вас с королём после всего, что вы сделали с её семьёй? – Ламонт Эккехард насмешливо фыркнул и вскинул резко очерченные брови. – Ещё когда её отца и братьев схватили, она тайно получила нашу поддержку. Следует отдать ей должное, терпение у Батильды поистине ангельское – выжидать удобного момента столько времени, есть, спать, жить вместе с человеком, которого ненавидишь… Она ждала, лишь изредка выкраивая время на краткие встречи с нами. И, слава Хранителю, дождалась. Справедливость наконец восторжествует. Хотя бы для неё.
Тяжёлый сгусток в груди Альдора, что давил и мешал дышать всё это время, наконец-то лопнул, и барона едва не стошнило прямо на кровать пленника.
– Мы не захватывали Ульцфельд, милорд Эрцканцлер. Он перешёл под наши знамёна добровольно. Батильда сама передала Фридриху ключи как ранее – своё лоно, – не говорил, но словно добивал Эккехард. – Бывай вы на подаренной земле чаще, глядишь, и заметили бы неладное. Но вы же не видели ничего, кроме службы человеку, который оставил вас здесь умирать.
