Крик журавлей в тумане - страница 42

В очередной раз Софья Марковна оказалась в ряду проигравших, но она здесь, в лагере. И сила была на ее стороне.

Сергей с Надей не обращали на Рубман никакого внимания. Они были переполнены друг другом и своей любовью. В новогоднюю ночь Крыленко устроил в больнице праздничную встречу Нового года. По его просьбе охранники срубили в лесу маленькую елочку, которую Сергей Михайлович установил в столовой. Радуясь словно дети, женщины из числа больных и персонала в течение нескольких вечеров вырезали бумажные снежинки, мастерили разные фигурки и делали из ваты пушистые снежные хлопья. Все поделки отправлялись на зеленые пахучие ветки, в результате чего скромное деревце превратилось в волшебную красавицу. В полночь Машенька положила под елку несколько кусочков сахара. Сестра-хозяйка по такому поводу расщедрилась на маленькую бутылочку спирта. Его развели и разлили поровну на всех. Каждому досталось по паре глотков. Но Надя выпить свою дозу не смогла. От запаха спирта у нее неожиданно закружилась голова, и все вокруг поплыло. Сергей Михайлович, заметив ее состояние, увел в ординаторскую.

– Что с тобой? – встревожился он. – Тебе плохо, голова болит?

– Голова немного закружилась. Наверное, от запаха спирта, а может, просто переутомилась, слишком много суеты.

– Это уже было?

– Да, недавно, но не так сильно. Не обращай внимания.

– Легко сказать «не обращай внимания». Может, у тебя анемия или сотрясение мозга, ты никогда раньше головой не ударялась?

– Все-таки не надо иметь дело с врачами. Это не всегда приятно, – улыбнулась Надя. – У них на все случаи жизни найдется по диагнозу. Тебе самому никогда не бывает страшно оттого, что ты все про себя знаешь?

– Дело сейчас вовсе не во мне, а в тебе, – не принял шутку Сергей, – жизнь в лагере никому не добавляет здоровья, а тебе, существу слабому и нежному, тем более. Придется тебя обследовать…

– Обязательно, – засмеялась Надя, – только не меня, а нас.

– Что, еще и Миша заболел? – встрепенулся Крыленко. – Инфекцию на воле подхватил?

– Миша здесь ни при чем, – загадочно блеснула лукавыми глазами Надя.

– А кто тогда? – недоуменно посмотрел на нее Сергей и, раздражаясь от многозначительных Надиных смешинок, повторил: – Кто при чем?

– Вы доктор, – продолжая улыбаться, ответила ему Надя. – Вы как раз при чем, странно, что вы сами этого еще не поняли, ведь в таком месте работаете…

Он на минутку замер, а потом, поняв наконец истинную причину Надиного недомогания, радостно закричал:

– Надя, умница ты моя, – он подхватил ее на руки и закружил по комнате, – мамочка ты моя дорогая, девочка моя несравненная, счастье мое! Господи, благодарю Тебя за эту жизнь.

– Хватит! – возмутилась Надя и, погладив свой живот, заявила: – Нам уже снова стало плохо.

– Господи! Как я люблю вас обоих! – прошептал Сергей, целуя Надю.

– Ну, вот и дождалась, – ухмыльнулась Рубман, прочитав в медицинской карте Воросинской запись, подтверждающую беременность в двенадцать недель. – Пора. Два идиота построили для себя эшафот, на который я их теперь отправлю.

Софья закурила, глядя в окно. Там «отбывал свой срок» очередной серый день. Скоро, очень скоро Софья сменит этот пейзаж на другой, более соответствующий ее знаниям и устремлениям.

Меньше года осталось до того момента, когда она сможет покинуть Ужог, честно отработав положенный институтский срок. Софья уже решила, что поедет в Москву, и профессору Журкину в письме напомнила об обещанной протекции. Насчет работы Софья не беспокоилась, а вот с жильем могли возникнуть проблемы. Жить в общежитии, в одной комнате с незнакомыми и заранее неприятными ей девицами она не хотела категорически. Семьи у нее в перспективе не просматривалось, но мог быть ребенок. Софья знала, что усыновителям жилье выделяется вне очереди, однако не испытывала к детям абсолютно никаких чувств, кроме отвращения, и потому не могла решиться на этот шаг. Но запись в карточке Воросинской все изменила: Рубман усыновит ребенка, и даже знает какого. Это будет достойное наказание для двух глупцов, возомнивших, что их любовь сильнее воли государства, а она решит свою насущную житейскую проблему…