Криминальные кланы - страница 9

Думается, что восхищение, которое Бонтате испытывал к своему другу, было действительно искренним. Он знал, что большинство других уважаемых «людей чести» так же, как и он, относятся к этому человеку из Порта Нуовы. Немногие смогли, подобно Бускетте, так быстро взлететь по иерархической лестнице. Придя в мафию в 22-летнем возрасте, через три года Томмазо уже был командиром отряда с безупречной репутацией. Полиция пристально наблюдала за ним не менее 10 лет, однако Томмазо так хорошо умел прятать концы в воду, что его трудно было хоть в чем-то уличить. Правда, при большом желании ему можно было бы приписать какие-то мелкие незаконные сделки, однако ни на чем серьезном он не попадался. Почти ни для кого не являлось секретом, что за ним числится два убийства, однако как это доказать? Доказательств виновности у «сбиров», как мафиози называли полицейских, просто не существовало.

Бускетта запросто общался с главой клана Чакулли Сальваторе Греко и даже с самим главой Капитула, был близок к живой легенде – Луиджи Лучано, или Счастливчику Лучано, от которого так лихорадило весь Нью-Йорк во времена сухого закона. Лаки Лучано в 1950-х годах решил обосноваться в Неаполе, где успешно занимался контрабандой наркотиков и сигарет. Встречаясь с Бускеттой и с удовольствием беседуя с ним, Счастливчик много рассказывал ему об организации американской мафии, ее сходстве и различии с сицилийской. Оказалось, что сходства между криминальными организациями разных континентов гораздо больше, нежели различий. На Сицилии кланов было несколько десятков, и порой схватки между ними вспыхивали из-за какого-нибудь несчастного клочка земли, тогда как в огромном Нью-Йорке существовало всего-навсего пять группировок. Что же касалось прочих крупных американских городов, то контроль в них осуществляла всего одна группировка.

И все же одно большое различие Лучано подметил и не преминул его немедленно исправить. Американская мафия, как и всякое государство, имела собственное правительство, благодаря которому могли решаться многие спорные вопросы. На Сицилии же этого не было. Счастливчик приложил все силы к тому, чтобы итальянские мафиози призадумались, и вскоре по его инициативе в 1960-х годах и это различие было устранено.

И надо же – словно по иронии судьбы – едва правительство сицилийской «Коза Ностры» вступило в свои права, как в Неаполе началась первая крупная война между разными кланами, в результате которой кровь на улицах города проливалась в течение трех лет.

О причинах этой войны можно было только догадываться, однако, по наиболее приемлемой версии, ею стал груз наркотиков, предназначенный для американцев и разворованный итальянцами. Но Томмазо Бускетта имел свое мнение по поводу причин этой ужасной войны. Он видел, что каждый раз заседания Капитула проходят все более возбужденно. Он видел, как рвутся к власти молодые волки, недовольные засильем стариков в кланах. Они хотели перемен, они жаждали большей свободы, им были тесны рамки патриархальных отношений в тех формах мафии, которые существовали на тот момент.

Одним словом, не хватало всего лишь небольшого толчка, чтобы уже взведенные курки начали действовать, и таким толчком, по словам Бускетты, стал такой невинный факт, как любовь в недрах мафии на манер Шекспира. Дело в том, что юный боец из Порта Нуовы, Ансельмо Розарио, всерьез влюбился в сестру Рафаэле Спины, имевшего солидный иерархический статус в семье Ноче. Как и подобает честному человеку, он сделал предложение девушке, однако ее брат решительно воспротивился подобному союзу. «Моя сестра никогда в жизни не выйдет замуж за человека столь низкого происхождения», – заявил он.