Мы с Анастасией вышли на задний двор и, поулыбавшись Перцевому, дошли до хлипкого строения, сквозь дощатые стены и крышу которого просвечивало серебристо-синеватое небо.
Андрей ловко сновал вокруг мангала, нанизывая на шампуры порции шашлыка. В углу его рта торчала уже потухшая забытая сигарета. Вокруг прыгал Пират, черный и ловкий, как змея. Я подошла к нему.
– Неужели ты один справишься со всем этим? – окинув взглядом тазик, наполненный кусками мяса, поинтересовалась я.
Перцевой сплюнул сигарету и рассмеялся:
– А что, ты хочешь мне помочь?
– Ну да, и ранить Светины чувства… – бросила пробный камень я.
– Да брось ты, мы же взрослые люди, – улыбнулся Перцевой. И поинтересовался: – Что же, Ванька, засранец, про тебя совершенно забыл?
Только тут я вспомнила о своем спутнике, благодаря которому на этот пикник и попала. В самом деле, чем же занимается Сидоренко? Кажется, он общался с Лавкиными. А может быть, и нет. Черт его знает! Когда Ванька не ломает и не крушит все вокруг, он становится человеком-невидимкой, несмотря на рыжие вихры волос и телосложение огромного кузнечика. Завидная способность. Она бы и мне не помешала, пожалуй.
– Я не жалуюсь, – хмыкнула я.
Тут показалась Астраханцева, и мы пошли к дому. В спину нам вдруг ударил истошный лай Пирата. Я напряженно обернулась, так и ожидая толчка в спину мощного собачьего тела и впившихся в горло острых зубов. Но пес скакал у забора и буквально надрывался.
– А, чужого увидел, – замахиваясь топором и с силой втыкая его в бревно, пояснил Перцевой. – Он всегда облаивает чужих. Очень удобно, между прочим. Не каждый полезет. А вообще, Пират словно издевается над своей кличкой. Тихий и мирный, будто его матушка в свое время согрешила с болонкой.
Как только Андрей подбросил несколько деревяшек в мангал, огонь тут же накинулся на свежую пищу и захрустел влажноватой древесиной, отплевываясь искорками. Оглянувшись на взметнувшееся пламя, мы выслушали эту немного странную характеристику собаке и продолжили путь к дому, чувствуя прохладу дождевых капель на плечах. Нам навстречу попалась Гала в сопровождении своего хитроглазого супруга, которая спешила в ту сторону, откуда шли мы.
В домике нас ожидала забавная картина. Светка с независимым видом сидела на подоконнике, смоля тонкую сигарету. Мародерский смущенно стирал со щеки помаду цвета фуксии – Галиного оттенка, между прочим. А пунцово-красный Сидоренко, тип достаточно стеснительный, меланхолично жевал веточку укропа.
– Стоит на пять минут выйти… – поймав мой взгляд, философски хмыкнула Анастасия, – и тут начнется…
– Это точно, – рассмеялась я. Мы переглянулись с видом заговорщиц и уселись к столу.
– Ну и что мы сидим? – задумчиво поинтересовалась Астраханцева. – Мужчины, где наши горячительные напитки?
– Почему девушки должны изнывать от жажды? – подключилась я.
– Да-да, Герман, Иван, ну что же вы!
Парни тут же засуетились, разливая вино по стаканам. Светка подхватила свой и Андрея и понеслась к нему, устремляясь на аромат жарящегося мяса, словно пчелка на мед.
Вернулась она, когда мы выпили свое вино, обставив свое появление торжественно. Кокетливо покачивая бедрами, она трепетно несла в вытянутых руках блюдо с насаженными на шампуры кусочками мяса, кружками лука и помидоров.
– Первая партия, угощайтесь, гости дорогие! – провозгласила она, а мы поспешно освободили центр стола. – Хозяин заявил, что не вернется, пока не пожарит все! – добавила Светлана, плюхаясь на стул и залпом выпивая бокал томатного сока.
