– Вернулся. – ответил он легким и радостным тоном, в состоянии радостного довольства, схожего с чувствами Баелдара и Сурусы, что у них все получилось.
– Который час? Я долго спала? – поинтересовалась Эрика, еще не совсем понимая, почему все так обрадованы ее пробуждение и улыбаются ей. Еще не один свой день рождения, она не просыпалась под улыбки близких людей. И только когда из глаз Сурусу покатились слезы, Эрику уже озадачило, столь пристальное внимание к ее персоне.
– Мне конечно очень приятно, что в мой день рождения, вы решили поздравить меня сразу, в мое пробуждение, но… – не договорила она, когда решила приподняться и сесть. – Ай, как больно! – и ее руки потянулись к спине.
– Что случилось, где больно? – тревожно уточнил Баелдар.
– Спина. Больно и чешется ужасно. – быстро ответила она и пыталась почесать спину.
– Подожди, не трогай. – резко произнес Аларих, останавливая Эрику от поспешных действий.
– Суруса, посмотри. – быстро предложил отец.
– Тетушка, посмотри, что там у меня. И почеши, пожалуйста. – елозя на кровати от невероятного зуда, который она пока не могла удовлетворить.
– Мужчины, прошу вас отвернутся. – подойдя ближе к Эрике произнесла Суруса и они сразу выполнили указание.
Немедля, но бережными движениями, Суруса подняла ночную рубашку Эрике наверх и замерла. Лопатки ее девочки сильно преобразились, и она смотрела, как зачарованная, на новые образования на ее теле.
– Что там, Суруса? – торопила с ответом затянувшиеся молчание тетушки Эрика.
– Суруса, ты что там, дар речи потеряла? – уже немного нервничая, нетерпеливо обронил Баелдар.
И сделав над собой усилие, Суруса вывела себя из застывшего состояния и приложила не мало усилий, что говорить без запинки.
– Под-подождите, с-сначала мне надо показать это Эрике. – в начале будто немного заикаясь проговорила она. – Давай снимем рубашку и укутаем тебя в плед.
Эрика абсолютно ничего не понимала и удивленно наблюдала за Сурусой, которая быстро сняла с нее рубашку и закрутила ее в плед, оставив лишь оголенной спину чуть ниже лопаток. Затем побежала, взяла небольшое ручное зеркало и вручила его Эрике, подвила ее к шкафу и открыла дверцу, где скрывалось большое зеркало.
Утомленная загадочностью и непонятным поведение Сурусы, Эрика быстро посмотрела в маленькое зеркало и застыла на месте.
– Да, что там у вас происходит? – уже не выдержал Аларих, понимая, что интрига затянулась.
– Что это? – изумленно проронила Эрика и свободной рукой потянулась, будто к рисункам на ее коже. Однако, притронувшись рукой она осознала, что это не рисунки, а это ее плоть или не ее, она уже не понимала, как ее кожа на лопатках видоизменилась. Она уже не чувствовала боли или зуда, ее глаза просто отказывались верить в реальность увиденного.
– Если, я сейчас собственными глазами не увижу, что с моей девочкой, я сойду с ума! – негодовал Баелдар.
– Эрика, думаю им стоит – это показать. – произнесла Суруса и получила ее беззвучное согласие. – Можете взглянуть, Эрика не против.
Повернувшись и подойдя ближе, мужчины, как вкопанные застыли, не сводя глаз с хрупкой спины девушки. На правой лопатке, которой, красовалась своим ярко-слепящим светом красная чешуя, а на левой был не менее великолепный круг, раскрашенный бело-молочными переливами, перламутровых оттенков. И незначительные движения тела, словно оживляли данные метки, заставляя смотрящего, словно опьяняться этим необъяснимым дуэтом. Первым к Эрике подошел отец и с ее разрешения прикоснулся, сначала к чешуе, а затем к перламутровому кругу.
