Грегори оживлённо жестикулировал, а его голос, хоть и приглушённый, выдавал раздражение.
– Ты понимаешь, что он меня до сих пор считает мальчишкой? – он ударил кулаком по столу, заставив бокал вина дрогнуть. – Я уже всё доказал, а он всё твердит, что я не готов.
Сара провела пальцем по краю бокала, как будто обдумывая его слова, и чуть наклонилась к Грегори.
– Тебе нужны свои люди, – сказала она, не отрывая взгляда от его глаз. – Те, кто будет предан тебе, и только тебе. Пока твой отец у власти, ты должен укрепить свои позиции. Заручиться поддержкой тех, кто действительно имеет влияние.
Грегори покачал головой, но его напряжение слегка ослабло.
– Уже многие признали меня. Осталась только охрана клуба, – он чуть понизил голос. – Но Билл Хенсос – это старый пёс отца. Он верен ему до последнего вздоха.
Сара улыбнулась. Её губы, алые, как закат, сложились в еле заметный коварный овал.
– Тогда нужно обойти его, – сказала она. – Найти кого-то из его приближённых. Того, кто сможет служить тебе. Подмять под себя не Билла, а его доверенного. Когда отец уйдёт, Биллу будет проще уйти самому, или его можно будет сместить.
Грегори задумался, откинувшись на спинку кресла. Свет люстр играл на его перстне, отбрасывая блики на поверхность стола.
– Ты права, Сара, – наконец сказал он, его голос стал мягче, но в нём чувствовалась решимость. – Это хороший план.
Время перевалило за два ночи, но клуб всё ещё гудел, как растревоженный улей. В звуках джаза, смеха и звонких голосов гостей таилась головокружительная атмосфера полуночного веселья. Грегори, слегка пошатываясь, но всё ещё уверенный в своей надменной манере, вёл Сару по коридорам подземелий клуба. Его голос, слегка заплетающийся от алкоголя, был полон самодовольства.
– Ты доказала свою преданность, Сара. Теперь ты готова узнать больше, – сказал он, не оборачиваясь.
Коридор становился всё тише по мере их продвижения. Сара, держа равновесие на своих тонких каблуках, следовала за ним, не показывая вида, что её сердце стучит быстрее обычного.
Они подошли к массивной двери из чёрного дерева с латунной ручкой, врезанной в неё. Рядом с ручкой виднелось маленькое отверстие.
– Вот, смотри, – ухмыльнулся Грегори, поднимая руку с массивным перстнем. Его лицо озарилось глуповатой гордостью. – Это не просто украшение.
Он вставил перстень в отверстие и повернул его. Громкий щелчок эхом отозвался в коридоре, и дверь тяжело открылась.
– Добро пожаловать в святая святых, – произнёс Грегори, торжественно распахивая дверь.
Он первым вошёл внутрь, а Сара последовала за ним. Она почувствовала, как по спине пробежал холодок. Грегори включил настольную лампу, чтобы создать более интимную атмосферу.
Кабинет был тёмным, небольшим и, в то же время, казался просторным, с массивным столом в центре, за которым всегда сидел его отец. Книжный шкафы на всю стену, устремлённые к потолку, был заполнен папками и увесистыми томами явно редких книг. Свет настольной лампы выделял кожаное кресло и чернильный блеск деревянной поверхности стола.
Грегори плюхнулся в кресло, закинул ноги на стол и раскинулся, будто весь мир принадлежал ему.
– Всё это без пяти минут моё, – заявил он с довольной усмешкой, делая широкий жест рукой.
Сара медленно обходила кабинет, разглядывая детали. Её глаза изучали каждый угол, каждую щель, будто искали что-то большее, чем просто обстановку. Она прикоснулась к краю полки, мимолётно задержав пальцы на кожаной обложке одной из папок. Потом её взгляд упал на большую картину, которую было сложно рассмотреть в полумраке.
