– Черепаха, – сказала она, покачивая головой.
– Это я понял, но… – начал Кристофер.
Черепаха перебила его:
– Меня так и зовут – Черепаха. Ничего сложного.
– Понятно, – сказал Кристофер. – Примите мои извинения за то, что спутал вас с камнем.
– Извинения приняты, – устало произнесла Черепаха. – Как, ты сказал, тебя зовут?
– Кристофер Клин.
– Кристофер Клин? Тот самый? Внук Ванессы?
– Что? Чей внук? Извините, вы меня, наверное, с кем-то путаете. Я с Края Света. Мою тётю зовут Зандра.
– Я знаю Зандру, – спокойно сказала Черепаха. – И, насколько мне известно, никаких племянников у неё никогда не было.
В голове у Кристофера всё перепуталось.
– Зандра моя тётя, – повторил он. – Она нашла меня здесь, в Тёмном лесу, двадцать один часовой год назад.
– Часовой год? Так уже никто не говорит, Кристофер, – заметила Черепаха. – Лонгрен давно перевели на новое время.
Кристофер растерялся. Он уже не понимал, где он, что происходит и что всё это значит.
– Ну и что ты окаменел, как тролль на солнце? – проворчала Черепаха. – Время теперь новое, говорю.
– И как же по этому новому времени считать часовые года?
– Дели всё на три, – ответила Черепаха. – Ты сказал, тебя нашли двадцать один часовой год назад? Стало быть, семь новых лет назад? Ну, на семилетнего ты не похож.
Кристофер ответил не сразу. Он тоже попытался сосчитать, но запутался.
– Но мне и не семь, – сказал Кристофер, пытаясь поверить, что его система счёта устарела. – Получается, что мне… э-э-э, тринадцать лет.
– Тебя не младенцем нашли?
Черепаха так удивилась, что Кристоферу стало не по себе.
– А когда Лонгрен перевели на новое время? – спросил он.
Если так давно, что об этом знает даже Черепаха, сколько же ещё всего успело произойти за то время, пока он жил на Краю Света?
– Кажется, это произошло в тот год, когда я вывихнула правую лапу, когда пыталась пролезть под бревном.
Кристофер молча смотрел на неё – он ведь понятия не имел, когда это произошло.
– Ну, точно – вылитый тролль, – усмехнулась Черепаха. – Ладно, я пошла.
– Нет, постойте!
Светлячки снова зажужжали, и несколько из них подлетели прямо к носу Кристофера.
– Ну, чего тебе ещё?
Черепаха начала медленно разворачиваться. При свете она казалась ещё больше. Она двигалась, медленно переступая большими, покрытыми мхом лапами.
– Как я уже сказал, – вежливо проговорил Кристофер, – я иду в рыцарскую Академию. Я хотел идти пешком, как делали первые рыцари, чтобы доказать свою храбрость и преданность, но не знал, что тут будет так темно… До другого конца леса, наверное, ещё далеко…
– А от меня ты чего хочешь? – искренне недоумевала Черепаха.
– Не могли бы вы и господа светлячки, – он повернулся к жучкам, – показать мне дорогу до Большой Развилки?
– Ты хочешь доказать Академии свою храбрость и просишь Черепаху и светящихся жуков проводить тебя?
Кристофер крепче обхватил мешок.
– Извините… Вы правы. Я не подумал. Ну, я пойду. Спасибо, что не съели меня.
Не успел он сделать нескольких шагов, как снова раздался голос Черепахи:
– Подожди!
Она повернулась к светлячкам, и те зажужжали.
– Мы согласны.
Кристофер очень обрадовался, хотя и не понимал, почему Черепаха передумала.
Будто прочитав его мысли, та подползла ближе и проговорила:
– Ещё ни одному мальчишке не удавалось стать рыцарем, сгинув в Тёмном лесу. И отпусти уже свой мешок, я не съем ни его, ни тебя. Положи его на мой панцирь.
– Но он же свалится…
